Нет, она была уверена. Хлыст кто-то вырвал.
И ни секунды не сомневалась кто.
Только теперь ее затрясло от страха. Она лихорадочно затолкала в дыру оставшиеся вещи, кое-как засыпала дерном и пошла в усадьбу. Нет, не пошла – побежала. Побежала стремглав, мало что соображая от ужаса, и до самой усадьбы ни разу не остановилась передохнуть.
На крыльце стояли барон и баронесса. Баронесса всплеснула руками:
– Где вы были, моя девочка? Мы стоим и ждем вас…
– Барон Адриан умер?
– Нет, что вы! Адриан не умер… – Барон пристально посмотрел на нее. – Но сначала скажите, где вы пропадали?
Фрекен Спаак настолько задохнулась от бега, что почти не могла говорить. Но все же рассказала кое-как о странном совете Марит Эриксдоттер. И она до сих пор не знает, выполнила она его или нет. По крайней мере, удалось затолкать что-то из старья в крысиную нору.
– Очень и очень странно… – задумчиво произнес барон. – Адриану намного лучше. Он очнулся несколько минут назад, и знаете, каковы были его первые слова? Он открыл глаза и произнес: «Генерал получил свой перстень».
– Пульс хороший, сердце бьется, как всегда… порозовел, – добавила баронесса, с особенным удовольствием выговорив последнее слово. – Он требует, чтобы вы к нему зашли. Хочет немедленно с вами поговорить. Утверждает, что вы его спасли. Поэтому мы стоим здесь и недоумеваем, куда вы подевались.
И фрекен Мальвина Спаак осторожно вошла в спальню. Адриан уже сидел на постели. Увидев ее, широко раскинул руки.
– Я знаю, знаю! – воскликнул он и обнял ее. – Генерал получил свой перстень, и это ваша заслуга, фрекен Спаак!
Он обнимал ее и целовал в лоб, а фрекен Спаак плакала и смеялась.
– Вы спасли мою жизнь, фрекен Мальвина Спаак. Если бы не вы, я был бы уже остывающим трупом. За такой подвиг никакой благодарности не хватит.
Этот восторг, с каким встретил ее юноша, эта искренняя благодарность, очевидно, притупили осторожность Мальвины Спаак, и она не заметила, что лежит в его объятиях довольно долго.
– И не только я, фрекен Спаак, – поспешил добавить Адриан. – Не только я благодарен вам на всю оставшуюся жизнь. Есть и другой человек.
Он снял с шеи медальон, открыл его, и она увидела миниатюрный портрет юной девушки.
– Вы первая, кто знает… кроме родителей. Через несколько недель она приедет в Хедебю и поблагодарит вас сама… думаю, еще горячее и сердечнее, чем удалось это сделать мне.
И что же сделала фрекен Мальвина Спаак? Фрекен Мальвина Спаак сделала книксен и поблагодарила юного барона за доверие. Она хотела было сказать, что вовсе не собирается оставаться в Хедебю и дожидаться его невесты, но передумала.
Ты бедна. У тебя никого нет, кто бы мог тебя поддержать, сказала она себе. Глупо отказываться от такого хорошего места.
Книга вторая
ШАРЛОТТА ЛЁВЕНШЁЛЬД
Полковница
Жила когда-то в Карлстаде полковница. Звали эту полковницу Беата Экенстедт.
Она происходила из рода Лёвеншёльдов, была красива, приятна в обращении и к тому же прекрасно образована. Даже пробовала себя в поэзии, и стихи ее считались ничуть не менее забавными и изящными, чем, скажем, стихи госпожи Леннгрен.
Небольшого роста, но с великолепной осанкой, как, собственно, и большинство Лёвеншёльдов. Красивое, одухотворенное лицо, умение сказать что-то доброе и приятное любому, кого бы она ни повстречала. Что-то романтическое было в ее облике… одним словом, мила на удивление. Забыть невозможно.
И одевалась до крайности элегантно, и причесана безукоризненно. В любом обществе, где бы она ни появилась, можно было не спрашивать: а у кого самая красивая камея? самый изысканный браслет? самые сверкающие кольца? Ясно и так: конечно же у полковницы Беаты Экенстедт. А у кого самые маленькие ножки? У нее же, у полковницы. И туфельки с золотым шитьем на высоких каблуках, неважно, в моде ли они в Париже или Стокгольме. В Вермланде то, что носит полковница, то и модно.