– Все было официально. И Савельев, и Балаев купили их у меня по рыночной стоимости, с регистрацией, – признался егерь.

– И Вы любезно подсказали им, где можно поохотиться? – вкрадчивым тоном продолжал Ремнев, – погибшие не имели при себе инвентаря по уходу за оружием, ни карт, ни биноклей… Стоит ли продолжать, если и так ясно, что на эту охоту они должны были пойти не одни?

– Слушайте, мне не нужны проблемы! – замешкался мужик, нервно потирая ладони, – ну было дело, договаривались вместе. Денег дали. Но это не входило в мои обязанности. Я не смог в те дни. Просто… Я не смог. Я не виноват, что их грохнули. В этом лесу ни одного медведя лет десять уже не было.

– Что Вы делали на обходе, тем утром? – посуровел Ремнев. Сержант, сидевший рядом, напрягся. Ситуация напомнила ему сцену из вестерна, где в маленькой комнате, набитой огнестрельным оружием и озлобленными картёжниками, резко накалилась атмосфера.

– Я уже все рассказал. У меня все по инструкции. Я не хочу потерять эту работу… – захлопал ресницами Борис Борисович, словно напуганный ребенок, – это же… просто нападение медведя, я ничего не сделал!

– Может и так. Бездействие тоже наказуемо, – рассуждая, Ремнев поднялся с кресла, протягивая егерю руку, – мы еще вернемся. Благодарю за чай.

– Это настой из иван-чая, полезная вещь – улучшает мозговую активность. Доброго дня, вам, – попрощался с ним Борис Борисович, бросая угрюмый взгляд на сержанта Круглова.

Домой полицейские ехали в тишине. Каждый думал о своем, цепляя взглядом деревья и кустарники, пролетающие за окном на огромной скорости. Начался дождь, который значительно ухудшил видимость на дороге. Первым нарушил тишину сержант Круглов.

– Когда Вы успели узнать, что Краснокупский продал им оружие? – спросил он следователя.

– В домике егеря, возле стены стойка для огнестрела. У него там семь секций. В каждой по ремингтону, кроме последних двух. Я предположил, – скучающим тоном ответил Ремнев.

– То есть Вы даже не знали наверняка? Но это ведь… – растерялся сержант, подскочив на очередной яме.

– Блеф, – закончил за него Виктор Иванович, переключая двигатель на пониженную передачу, – ложь во благо. И не нужно оценивать моральную составляющую этого поступка. Цель достигнута. Сегодня ты сделаешь запрос в ведомство и все подтвердится. Уверяю тебя.

Тем временем, автомобиль приближался к поселку. Ремнев оставил своего попутчика возле указателя на ПГТ-7, наказав прислать отчеты в его квартиру. Короткий звонок судмедэксперту Кирдану Юрию Олеговичу – его старому другу, также не принес результатов. Виктору Ивановичу ничего не оставалось, как вернуться обратно в город.

Вечерело. Осеннее солнце на Севере заходило стремительно быстро. Дорога, еще минуту назад очерченная золотистой аллеей из березок и лиственниц, сейчас уже была погружена в абсолютную тьму. Приближалась зима, и здесь это ощущалось как никогда остро. Леса пустели, темнели ветви и менялись кроны деревьев. Люди реже выходили на улицы, предпочитая ветреным проспектам теплые рабочие места. В сентябре редко не увидишь подростка, раздающего листовки или уличного музыканта с барабанной установкой. Эти безжизненные улицы служили дорогой от одного обиталища к другому. Украшенная набережная пустовала, как и широкая площадь перед ней. Ремнев все ехал по пустынному городу, остро ощущая свое одиночество и ненужность. В чем-то директор «Колосса» был прав: зачем держать этого медленного старика, потерявшего хватку? Щемящее чувство в груди Виктора Ивановича подсказывало ему, что он уже не вернется из командировки обратно в Тюмень.