–Дак ведь не дух стряпухи пропал, а тело оной. И тело не могло вот так просто раствориться в воздухе!

Но слуга твердил свое:

– Токмо слово божие – спасение от сей напасти. Старуха-то Кантакузен давно в могиле! И сие её проделки, барин! Коли она и старика Войку одолела. А он в науке колдовской знался.

Волков понял, что ничего от слуги не добьется. Он отпустил Ивана восвояси и сам стал осматривать подвал. Простукал своей тростью стены, исследовал полы. Но и намека на тайный ход не было…

***

Затем Степан Андреевич пожелал опросить тех слуг, которые совместно с Тишкой прибыли из имения в Москву. Это были каретник Яков сорока лет, девушка Глаша 14-ти лет, и молодой парень Иван 17-ти лет.

Яков был небольшого роста мужичонка с сизым носом пьяницы. Волкову сразу стало понятно, отчего отдал каретника князь Константин Кантемир в дом брата своего Антиоха.

– Ты, стало быть, Яков? – спросил Волков.

– Точно так, ваше благородие!

– Ты не ори сильно, Яков. Я не глухой. И прибыл ты из деревни в Москву?

– По приказу прибыл, ваше благородие. Барин мой его сиятельство князь Константин повелел мне…

– Я знаю, почему ты прибыл в Москву, Яков. Про это мне говорить не нужно. Мне нужно знать иное. Ты хорошо знал Тишку?

– Тишку?

– Холопа барского, что вместе с вами прибыл в Москву.

– Про того Тишку стало знать хотите? Он мне был знаком мало. Видал пару раз. Да и молод он для моего знакомца, барин.

– Значит, ты его не знал?

– Нет, барин. Дак ведь в имении у князя Константина народу много.

– А ехал Тишка с вами?

– С нами? – переспросил Яков.

– Я спросил тебя, как вы добирались до Москвы?

– Да я, барин, отдельно ехал. Меня с харчевым обозом ранее всех отправили. Я ведь каретных дел мастер. А князю Антиоху Дмитричу как раз каретник занадобился. Вот я и поехал. А иные холопи уже после сюда приехали.

Волков подарил Якову рубль и отпустил…

***

Глаша была испуганной глупой девочкой. Ничего от неё Волков добиться не смог. Тишку она не знала и про вурдалаков никогда не слышала. Она и слова такого не ведала. При упоминании о нечистой силе начинала креститься и призывать святых угодников. Волков и её одарил рублем и отпустил…

***

Молодой слуга Иван оказался разговорчивее.

–Я Тишку ранее не знал. Дак много людей в имении Константина Дмитрича. А познакомились мы, когда на Москву ехали.

–И что он говорил тебе?

–Много чего, барин. Но разве упомнишь?

–А ты вспомни, Иван. За то от меня награду получишь.

Иван поморщил лоб и сказал:

–Ехали мы, значит, в телеге. Я за возницу был. Мне управитель и бумаги вручил отпускные на меня, Тишку и на Глашку. Я лошадей честь по чести проверил в имении. И Глашку сам на телегу посадил. Она боялась всего.

– А Тишка?

– Того я в пути подобрал. Мне сказал управитель Тит Ипатыч, что де станет нас он ждать у околицы. Так там он и стоял.

– И ты его до той поры не видал?

– Нет. Я просил он ли есть Тишка? Он ответил, что так и есть. Сел в телегу и мы поехали на Москву. Но в бумаге, что дал мне управитель, наши приметы были точно описаны.

– И как ехал Тишка на Москву? С охотой? – спросил Волков.

– Не жаловался. А чего жаловаться? На Москве чай лучше, чем в деревне. Я и сам с охотой ехал. Только Глашка дура боялась.

– Но что он говорил?

– Говорил, что не женатый он. Я ему сказал, что надоть жениться. А он мне ответил, что коли барин прикажет, то он и оженится. Но девку лучше на Москве искать. С тем я согласился. На кой она нужна дура деревенская?

– А про вурдалаков ничего он тебе не говорил?

– Про вурдалаков? Нет. Такого разговора между нами не было, – сказал Иван. – Только был сей Тишка слабый. Лицом бледный.