– Этот малыш – никакой не компонент, сударь, а сын моего соседа Райли! Для своих ритуалов вы вполне можете использовать внутренности животных…

– Оставь при себе свое жалкое благородство!! – голос колдуна сделался еще на октаву визгливее. – Мне нужен человеческий младенец! Предсказание по детским трупам самое точное, в них я яснее вижу будущее. Но ты все испортил, Саймон, и время ушло. Что ж, твои потроха расскажут мне немного, но лучше это, чем совсем ничего.

Саймон в отчаянии закрыл глаза. Он уже не чувствовал ни рук, ни ног и молил Богов только об одном – потерять сознание, чтобы не видеть и не слышать приближение смерти. Сквозь усиливающийся шум в голове до него доносилось зловещее позвякивание металла о металл. Саймон попытался набрать воздуха в грудь, но судорога сжала легкие, и дыхание перехватило. Он напрягся в ожидании рокового удара…

Колдун почему-то медлил, и Саймон вновь решился немного приоткрыть глаза. Внимание хозяина отвлекли двое стражников, которые втолкнули в комнату человека со связанными за спиной руками. Нет, не человека … эльфа! Саймон никогда их не встречал, но ошибиться было невозможно, потому что люди не бывают такими совершенными. Стражники развязали руки эльфа и, крепко удерживая, подвели его к стене рядом с Саймоном. Металлические браслеты змеями обвились вокруг запястий и щиколоток пленника, а длинный прут плотно прижался к его горлу. Теперь эльф и колдун смотрели друг на друга – один с презрением, другой с ненавистью.

Этого колдуна звали Фланом. Внешность явно не являлась его сильной стороной, поэтому он и получил прозвище Плюгавый. Невысокого роста, рахитичного сложения, с водянистыми голубыми глазами и редкими светлыми волосами, липнущими к несоразмерно вытянутому черепу. Он носил одежду из самых дорогих тканей, обвешивал себя драгоценностями, но это нисколько не добавляло ему солидности. А рядом с высоким, статным эльфом он и вовсе выглядел жалким недокормышем в платье с чужого плеча.

Но его магическая сила вызывала уважение и страх. Колдун повелевал металлическими предметами с изяществом балаганного фокусника и смертоносной точностью наемного убийцы.

– Какая приятная неожиданность! Обычно эльфы не настолько беспечны, чтобы попасться мне в руки, – колдун не отрывал взгляда от пленника, и в нем горела злоба. – Что ты делаешь на моей земле, остроухий? Что вынюхиваешь здесь для своей Бонрионах (владычицы)? Тебе наверняка известно, как я поступаю со шпионами.

Колдун шевельнул пальцами, и две дюжины висящих в воздухе кинжалов надвинулись на обе жертвы, как стая хищных птиц. Саймон ощутил невыносимую тяжесть в животе. Эти искусно выкованные и хорошо заточенные клинки он изготовил собственными руками, потому что был лучшим кузнецом в округе…

Словно прочитав его мысли, Флан бросил на слугу мимолетный взгляд, его тонкие влажные губы искривились в предвкушении скорой расправы. Он снова шевельнул пальцами, и два сверкающих кинжала вонзились в ладони закованных рук эльфа, пригвоздив их к деревянной стене. А через мгновение еще одна пара клинков впилась в его предплечья. При виде начавшейся пытки Саймон в ужасе застыл, а потом неожиданно обмяк в своих оковах, обретя, наконец, желанное беспамятство. Эльф не шевельнулся и не издал ни звука.

– Решил поиграть в героя, остроухий? Давай, не стесняйся. Мужество иссякнет намного раньше, чем наступит твоя баэс (смерть), – колдун нетерпеливо протянул руку в сторону стражников. – Где его оружие?

– При нем было только это, господин.

Один из них вложил в руку хозяина кожаные ножны тонкой работы. Флан подержал их в руках, а потом осторожно извлек на свет кинжал, выточенный из каменного дерева. Убедившись, что на острую кромку лезвия тонким слоем нанесен смертельный яд, он ухмыльнулся и с силой воткнул клинок эльфу в плечо.