Стало очевидно, что нам никак не увильнуть от сбора нитей. Я осторожно огляделась – казалось, что бесконечные белые полоски обмотали весь лес.

– Вы сказали, что это нити историй? Но почему они так перепутались?

– Ты собираешься тратить время на вопросы или начнёшь наконец искать свою маму? – спросила в ответ женщина-баул.

После чего мы с Туни, Тиктики и Банти принялись усердно снимать сияющие белые нити с колючих древесных ветвей. Уверяю вас, это было совсем не просто. Нити оказались липкими и скользкими одновременно, их было безумно сложно ухватить. Стемнело, но луна ещё не взошла, а мы все собирали разбежавшиеся нити историй. Я исцарапала и ободрала о колючки все руки.

Но наконец-то мы всё распутали, собрали и сложили перед бродячей певицей в большую сияющую липкую кучу. Осмотрев её, женщина-баул вздохнула и запела, аккомпанируя себе на эктаре:

Я хотела спросить у певицы, что означает её песня, и, главное, – как она поможет мне вызвать маму, но тут лицо женщины вдруг ярко засветилось и снова приняло иные очертания.

Женщина-баул завертелась на месте вокруг своей оси, точно юла. Цвета её пёстрых лоскутьев слились в один, они сияли все ярче и ярче, пока не превратились в чистое серебро, рассеивающее ночную тьму. Я зачарованно следила, как тело женщины растворяется в сиянии. Банти, Туни и даже Тиктики Первый распластались на земле, и только я осталась стоять.

– Здравствуй, дочка. – Голос моей лунной мамы звенел, как серебряные колокольчики под дуновением ветерка.

Её одеяние немного напоминало одежду певицы, но белое сари было сплошь расшито серебряными нитями, а волосы, собранные в узел, украшены цветами жасмина. В руке она по-прежнему держала эктару, и трудно было понять – то ли певица с самого начала была моей мамой, то ли разные истории вновь наложились одна на другую.

– Мама!

Я протянула руку, но коснулась лишь воздуха, искрящегося от энергии. В ту же минуту в меня влилась лунная сила. И хотя я только недавно сердилась на маму, сейчас мне казалось, что в её присутствии я и сама свечусь изнутри.

– Мама, не понимаю, что происходит с историями, почему они все перепутались. – Я указала на горку сияющих нитей у её ног и центрифугу, всё ещё мечущую новые нити. – Но сейчас мне надо попросить тебя о другом. Ты можешь проделать в материи пространства и времени кротовую нору, чтобы я прошла в другое измерение?

– И это все? – Мама звонко рассмеялась. – Другие дочки просят накормить их чем-нибудь вкусным после школы или подкинуть им немного денег.

– Или мобильный телефон, – вставила я. Интересно, разрешат ли мне мама с папой пользоваться мобильником, если его подарит сама Луна? – Знаю. Но прямо сейчас лучший подарок – это кротовая нора.

– Но ты разбила авторикшу. – Лунная мама кивнула на покорёженные обломки, затем перевела задумчивый взгляд на моих друзей, лежащих на земле без чувств. – Видимо, тебе придётся преодолевать нору на тигре.

– На тигре? – переспросила я.

– Вряд ли ты сможешь оседлать крошечную птичку или ящерку. – Она сказала об этом, как о чём-то, само собой разумеющемся.

Я кивнула, словно легче лёгкого убедить Банти перенести меня сквозь пространство и время. Кроме того, был ещё один срочный вопрос, и я очень надеялась, что мама подскажет ответ.

– Мама, как мне найти Лала? Как обнаружить в Нью-Джерси дерево, в стволе которого он спрятан?

Прикрыв глаза, мама проговорила: