– Да. Приходите к нам в гости, а? На вареники. Я люблю вареники с творогом. И со смородиной тоже. Просто обожаю. И у меня такие вкусные получаются, ум отъешь! Смородины еще нету, но творог…

– Погодите, – сказала Ларисса, чуть нахмурившись. – Как же это можно сделать – вареники со смородиной? Они же кислые будут. И расклеются. И слипнутся потом, после варки! Или нужно много масла, чтобы их смазывать?

– Кислые? – удивилась Лерон. – А сахар на что? Сахару побольше в ягоду. И еще в начинку надо добавить чайную ложку крахмала. Тогда вареники не расклеются. А чтобы не слипались, их нужно поливать не маслом, а медовой водичкой. И есть со сметаной, а лучше – с холодным молоком. Эх, жаль, еще не время для смородины!

– Так, – сказала Ларисса деловито. – Я сейчас пошлю шофера в райцентр, там есть «Спар», а в «Спаре» всегда есть мороженая смородина. Сделаете нам вареники?

– Конечно. А вы в самом деле придете к нам в гости? – обрадовалась Лерон.

– Обязательно, – энергично кивнула Ларисса. – Ведь есть такой обычай, да?

– Какой? – непонимающе нахмурилась Лерон.

– Прийти к невесте в гости, чтобы проверить, какая она хозяйка, как готовит.

– К какой невесте? – растерянно улыбнулась Лерон. – Кто невеста? Чья?

– Понимаешь, Лерон, мы приехали сюда, чтобы найти Микке жену. Именно в деревне найти. Городские девчонки теперь все какие-то ненормальные, – пояснила Ларисса так спокойно, словно речь шла о какой-то сущей ерунде, ну, вроде того, что они приехали в деревню, желая купить Микке костюм в сельпо, потому что в городских магазинах не было подходящего размера. – Ну и нашли, кажется. Правильно, Микка?

– А то! – хмыкнул Микка. – Лерка, пойдешь за меня замуж?

Она молчала – недоверчиво таращила глаза, слабо улыбалась.

– Соглашайся, – тихонько взяла ее за руку Ларисса. – А я прослежу, чтобы отныне он никогда не называл тебя Леркой. Договорились?

– Она не согласится, – нахмурился Микка, и ухмылка сошла с его лица.

– Я уже согласилась, – неожиданно для самой себя пробормотала Лерон и тут же испугалась, спохватилась… а впрочем, это, конечно, шутка. Ведь не может быть вот так, ни с того ни с сего…

– И это будет самое быстрое сватовство в мире, – задумчиво сказала Ларисса, и Лерон смятенно подумала: «А ведь это, кажется, не шутка!»

Так, Ошарская, 4, квартира 2… да в нем всего две квартиры, в этом домике, который, очень может быть, помнит еще начало прошлого века, а то и конец позапрошлого. Как он выжил, этот дом, ведь совершенно в землю ушел, словно старый гриб, который уже растет не вверх, а вниз. Конечно, в нем нет удобств, конечно, полы перекошены, потолки тоже, вообще такое ощущение, что он скоро рухнет, и люди в нем живут наверняка с неустойчивой жизненной позицией. Сегодня, понимаешь, одно говорят, завтра – другое… Ну, Алёна сейчас выяснит с гражданкой Луниной отношения – и так, что бабульке в панамке мало не покажется!

Алёна постояла около раритетной калитки в раритетном же заборе, подергала за ржавую ручку, не сразу сообразив, как открыть. Оказалось, надо отодвинуть фанерку чуть выше ручки, просунуть туда руку и поднять внутренний крюк. Хитро, ничего не скажешь. Гарантия безопасности!

Крюк оказался тоже ржавый, и Алёне пришлось ополоснуть руки в бочке с дождевой водой, преграждавшей путь к крыльцу. Вытерев ладони о лопухи, притулившиеся к бочке, она вдруг ощутила, что злость ее непостижимым образом испарилась. Не осталось даже элементарного боевого задора. Неужели у дождевой воды и лопухов были какие-то особенные свойства – успокоительно-примирительные и всепрощающие? Честное слово, Алёне захотелось плюнуть на все показания на свете и просто посидеть на этом покосившемся крыльце – щелястом, покрытом плетенным из тряпочек половиком. Тряпочки когда-то были, наверное, яркие и разноцветные, но теперь все вылиняли до однообразного бледно-сине-розового состояния и из-за этого казались еще более уютными.