В стенах коридора начались прорубленные ниши, в которых жили люди. Они прятались в темноте и почти потеряли человеческий облик, превратившись в полубезумных животных. Вонь здесь стояла оглушающая. Рраска зашла в один из закутков и за волосы выволокла визжащую женщину в освещенную часть коридора.

– Кричи, кричи, – злобно приговаривала ведьма. – Быстрее сдохнешь.

В ослабевших руках женщины совсем не было силы. Да что там в руках, она, лишившись от ужаса последних сил, и ногами-то перебирать не могла как следует, и Рраске приходилось тащить ее волоком. Пленница не переставала выть и этим еще сильнее действовала ведьме на нервы. Пришлось немного подуспокоить ее пинком кованого сапога. Вот только с великой злости не рассчитала Рраска силы удара и выбила бывшей крестьянке последние зубы. Кровь изо рта хлынула потоком и покрыла и без того не слишком чистый пол. От удара женщина лишилась сознания и Рраска спокойно дотащила ее до места.

– Вроде еще совсем недавно наверху жила, как сыр в масле каталась, – приговаривала ведьма, прилаживая ремни к рукам своей бесчувственной жертвы, – а уже ни на что не годна! И куда только силы твои делись? Даже полакомиться особо нечем…

Ведьма закончила свои махинации с ремнями, в результате которых ее жертва оказалась накрепко привязана к жертвенным желобкам. Один удар когтями по запястью и из него полилась темная кровь. Рраска подставила заботливо припасенный кубок, предназначенный специально для таких дел и, как ей не хотелось поскорее приложиться к живительному потоку, ждала, пока он наполнится. Когда это произошло, она шепотом произнесла заклинание остановившее кровь у женщины, и поднесла вожделенный напиток к губам. Один глоток вернул ее в хорошее расположение духа, со вторым она почувствовала, как былая уверенность возвращается к ней.

– О! Рраска, ты ли это? Не верю глазам своим! С чего бы это небожительница спустилась в наши низовья?

Рраска резко развернулась на голос и ощерилась, показав окровавленные клыки. Перед ней стояла Июрба – смотрительница темниц оплота, и в глазах ее горела смесь злобы и нетерпения, не обещавшая Рраске ничего хорошего. Июрба была матерой фурией, и никто бы не захотел с ней связываться, к тому же сейчас она была в своем праве. Две фигуры застыли друг напротив друга в напряженных позах. Пару минут ведьмы сверлили друг друга наполненными ненавистью глазами, а потом Июрба сказала:

– Нехорошо опустошать кладовые Владычицы, не имея на то позволения.

– Тихо же ты крадешься, смотрительница, – ответила Рраска, пригубливая из своего кубка. Июрбе что-то требовалось от нее, иначе драки было бы не избежать. Редкая ведьма, тем более из казематов, упустит возможность отличиться перед Владычицей. – Присоединяйся. Правда, не могу сказать, что сорт хорош, ну, да другого и нету.

– Наглости тебе не занимать, Рраска. Рабыню мне испортила, – сказала Июрба, осматривая изуродованный рот женщины. – А рваные раны на кистях и вовсе долго не заживают. Кто тебя так учил обращаться с пленниками? Так и кладовым опустеть недолго.

– Я же твои кладовые и пополняю, не опустеют.

– Так и лакомилась бы там, наверху. Что же тебе помешало? – глаза смотрительницы сверкнули. Между разговорами она уже наполнила собственный кубок, перед этим расколдовав руку женщины, и тоже смаковала ее кровь. – За что же тебя к нам сослали? Сама бы не пришла, поди.

Рраска в ответ только скрипнула зубами. Все ведьмы в оплоте иногда подсылали в казематы послушниц за кровью. Она теперь, видите ли, была редкостью. А как жить нормальной ведьме, не подкрепляясь каждый день? Так и доили людей понемногу. Не убивали, конечно. Правда, те сами потом подыхали.