За эти три дня в белой комнате без окон и телевизора я не сошла с ума только благодаря друзьям и подготовке к экзаменам, которые вот-вот должны были начаться. Ну и Ворн ещё по вечерам заглядывал, но на полноценный обед его так ни разу и не хватило. Из-за необходимости туда-сюда летать снова обзавестись цепями он не мог, поэтому продолжал от меня шарахаться. В общем, болеть было сносно. Если бы не одно «но» – мне так и не удалось увидеть Рэя. И сегодня я планировала это изменить.

Дроу окопались на верхнем этаже Башни целителей, и чтобы туда попасть пришлось одолеть ужасно неудобную винтовую лестницу с невероятно высокими ступенями. Где-то на середине я поняла, что в чём-то Флавий был прав. Но упрямство и понимание, что второй раз я это уже не повторю, заставили топать дальше.

Когда лестница осталась позади и лёгкие, кажется, тоже, дорогу заступили два тёмных эльфа.

– Этаж закрыт, – заявил один из них на салари.

– Мне нужно увидеть Арэиена.

– По приказу Верховной Матери никто, кроме целителей, не может войти в палату тэара.

– Но я его элера.

– У тэара больше нет элеры, – с каменным выражением лица заявил дроу.

– В каком смысле нет? А это тогда что?! – я сунула ему под нос руки с татуировками. По-прежнему бледными и невыразительными.

Он удивлённо приподнял брови, к нему присоединился второй эльф. Изучение змей продолжалось пару минут. Потом молчавший до этого заявил:

– Мы не знаем, что значат ваши татуировки, но знаем, кто поставил анкар. И подстилкам дракона здесь не место.

Честное слово, я ничего не делала. Даже пальцем пошевелить не успела. Но казавшиеся безжизненными змеи проснулись и здоровенными серыми кобрами бросились на охранников. Первая из змей оплела хама и её клыки вонзились в шею. Дроу забился в конвульсиях и свалился на пол. Другая кобра замерла в сантиметре от ярёмной вены второго эльфа.

На поднявшийся шум к лестнице сбежалось ещё с десяток остроухих. Первая из змей, бросив мёртвое тело, подняла голову, раздувая капюшон, и увеличилась в размерах. По гулким каменным коридорам прокатилось её яростное шипение.

Дроу застыли с ужасом глядя на ожившую татуировку. Надо же какие впечатлительные.

– Что здесь происходит? – вперёд вышла высокая эльфийка. Идеальное тело затянуто в длинное чёрное платье с корсетом, тёмные волосы собраны в сложную причёску, на красивом лице с немного раскосыми глазами словно маска застыло спокойствие. По человеческим меркам ей можно было дать не больше сорока. Но дроу живут намного дольше и не стареют в обычном понимании этого слова.

– Она пришла к тэару, Великая Мать! – подал голос тот из охранников, что ещё был жив. – Мы не пустили, исполняя ваш приказ, и тогда она спустила на нас это!

– Просто не пустили? – прищурила ярко-фиолетовые глаза эльфийка.

Змея у горла стража угрожающе зашипела.

– Эграл её оскорбил, – помедлив, ответил дроу.

На безупречном лице появилось нечто среднее между презрением и злорадством. Жуть какая, у меня от этой тётеньки мурашки по спине. Так это и есть мама Рэя? Пожалуй, это многое объясняет.

– Нехорошо обижать девочек, особенно таких милых, – она внимательно меня оглядела. В холодных глазах вспыхнул алчный интерес. – Так ты хочешь увидеть моего сына?

– Хочу.

– Что ж, прошу за мной. Только не забудь своих красавиц, у меня не так много детей, чтобы ими разбрасываться.

Эльфийка развернулась и неспеша пошла вперёд, стуча по каменному полу длинными каблучками. В походке Великой Матери было столько грациозности и величия, что даже Ворн на её фоне казался варваром.

Я на пару секунд даже зависла, но быстро пришла в себя и поспешила вперёд, пока мама Рэя не передумала. Змеи без дополнительных команд вернулись на прежние места и замерли серыми рисунками. Вот интересно, почему от Юрэна с его ордой они меня не защищали, а от дроу начали?