Увидев нас, гость снял головной убор, обнажив розовый череп, местами покрытый войлоком совершенно седых волос, и раздвинул в стороны свои сиреневые губы, как видно, заменяя словесное приветствие этим странным подобием дружеской улыбки. Я вежливо приподнялся в кресле, в то время, как Холмс даже не шелохнулся и продолжал сидеть в своём углу с отсутствующим видом древнегреческого математика, извлекающего в уме квадратный корень из шестизначного числа.

Судя по морщинам, глубоко избороздившим довольно привлекательное лицо с чертами истинного джентльмена, и старческой худобе, впрочем, нисколько не портившей его, нашему посетителю, в самом деле, было далеко за семьдесят. Тем не менее, он держался так прямо и смотрел на мир так гордо своими ясными как у младенца светло-серыми глазами, что, казалось, возраст перестал иметь для него какое-либо значение. Его биологические ритмы как будто остановились на цифре шестьдесят, не желая двигаться ни на один день вперёд. Подстриженные, тщательно уложенные и напомаженные остатки волос, несмотря на то, что они были белы, как снег, а также юношеская живость движений подтверждали, что этот человек не сдаётся.

Завидев трость на диване рядом с Холмсом, он обрадовался и проворно шагнул к ней, однако не успел протянуть руку, как мой друг ошеломил его вопросом, который, признаюсь, огорошил и меня самого.

– Давно из Южной Африки?

Джентльмен замер посреди комнаты с протянутой рукой.

– Вы меня знаете?

– Нет.

– В таком случае как узнали?

– Вряд ли вы будете оспаривать тот факт, что ношение шляпы Стетсон в сочетании с так называемым галстуком скаута стало с недавних пор модным именно в Южной Африке. Я не удивлюсь, если узнаю, что вы близко знакомы с лордом Баден-Пауэллом, известным британским лазутчиком в войне с безжалостными матабельскими воителями.

Гость оглянулся так, словно в этот миг нашу тесную, однако, смею утверждать, довольно уютную гостиную, в самом деле, удостоил своим присутствием упомянутый лорд, затем вновь, на этот раз с неподдельным интересом, взглянул на Холмса и вдруг легко и весело, как подросток, тряхнул головой.

– Поразительно, сэр, хотя в действительности просто! С лордом Баден-Пауэллом я лично не знаком, однако симпатизирую его идеям. Впрочем, в данный момент меня больше волнует то обстоятельство, что я нашёл свою палку, поскольку никак не мог вспомнить, где её оставил, – здесь, в отеле или в пароходстве.

С этими словами он вновь потянул сухие пальцы к набалдашнику, однако Холмс мягким кошачьим движением опередил его.

– Специалист, наверное, прав, длительное морское путешествие, в самом деле, поможет вам успокоить нервы, – рассматривая трость, сказал он.

Наш гость буквально остолбенел.

– Сэр, вы меня разыгрываете!

– Уверяю, сэр, я вас, в самом деле, не знаю, хотя по некоторым признакам догадываюсь, кто вы. Прошу вас, присаживайтесь вон туда, ближе к камину.

Посетитель послушно опустился в плетёное кресло, однако в его глазах по-прежнему светилось недоверие.

– А кто этот джентльмен?

– Доктор Джон Ватсон, отставной военный хирург и мой незаменимый ассистент. Надеюсь, его присутствие нам не помешает?

– Очень кстати, присутствие врача не помешает. Что ж, пусть знает мои личные дела, если умеет держать язык за зубами.

– В этом не сомневайтесь! Судя по всему, кофейник ещё не остыл. Ватсон, не в службу, а в дружбу, наполните нашему уважаемому гостю чашечку. Вот так, хорошо.

Прежде чем глотнуть из чашки, гость пристально посмотрел Холмсу в лицо.

– Неужели моя трость смогла рассказать вам о моём душевном состоянии?

– Да, уважаемый сэр Чарльз Баскервиль.