Николь все поняла. Глаза выдали ее.

Кайл взял картину из ее рук. Через несколько секунд и его сосредоточенные глаза уставились на Айви. Он хорошо помнил тот день. День, когда они намеренно чуть не утопили свою одноклассницу.

– Еще раз с днем рождения, – разрушила тишину Айви, борясь с непрошенными слезами.

– Да… спасибо. Угощайся, ладно? – спокойно сказала Николь. Даже слишком спокойно, чтобы быть похожей на себя.

Айви не собиралась дарить ей такой рискованный подарок. Более того, не планировала вообще кому-либо показывать эту картину. Она была ее криком души, выплеском боли, секретом, но в какой-то момент девушка подумала: раз она решилась впервые изобразить ненавистное ею море, это многое значит. После слов Фиби Айви будто перемкнуло, а увидев себя со стороны, нарисованную своей же рукой, стало обидно. Обидно, что кто-то взял контроль над ее жизнью, кто-то решает, кем ей быть, как себя чувствовать. И сразу захотелось прокричать тысячу слов о том, как ей плохо, и что всему виной – они. Они сломали ее как человека, как личность. Она ощущала себя пустотой, недостойной находиться среди обычных людей. Ее место в цирке, с клоунами, такими же уродливыми, как и она сама.

Вот только вся эта истерика больше не требовала слов. Она теперь есть в картине. Бешеные волны – истерика, несчастная девочка на берегу – истерика, темные краски – истерика и больше ничего вокруг – самая настоящая истерика. Нужно было освободить себя от этого кошмара. Они должны это увидеть, должны почувствовать, вспомнить, понять. Эта картина принадлежала не Айви, а тем, кто сделал это с ней. Так пусть и находится у своих «создателей». А день рождения – лишь стечение обстоятельств, которое сыграло на руку.

«Повесь это над кроватью, Николь», – подумала девушка, но, конечно, не сказала этого вслух.

Кайл остался стоять на прежнем месте, не выпуская подарок Айви из рук. Но ей не хотелось быть с ним один на один, поэтому молочный коктейль и Фиби спасли ситуацию. Подруги отошли в сторону.

Яхта набрала скорость и уже далеко уплыла от берега, а ветер стремительно дул в лицо, впутываясь в волосы. Музыка заиграла еще громче, приглашая гостей потанцевать. Смех и болтовня разносились по открытому пространству – веселье не заставило себя ждать. Но чем быстрее «Blue Siren» рассекала воду, тем больше не по себе становилось Айви. К таким ощущениям она точно была не готова.

Фиби отошла за закусками, оставив подругу одну. И в этот самый момент паническая атака настигла девушку. Она намертво вцепилась в поручень, крепко зажмурила глаза, чтобы больше не видеть место, где находится, и часто-часто задышала. Но это совершенно не помогало, Айви чувствовала, будто снова задыхается. Воздуха вокруг так много, что его невозможно было вдохнуть, он словно не был предназначен для ее легких.

Она не заметила, как перешла к громким всхлипам, и думала, что никто не услышит и не увидит, что всем сейчас попросту не до нее. Звуки, которые она издавала в панике, отзывались в голове. Казалось, их вообще слышит только она одна, но внезапно ее плеча кто-то коснулся. Не было сил понять, кому принадлежит рука: Айви ни под каким предлогом не могла открыть глаза и повернуть голову. В мыслях пронеслось предположение: Фиби. Но в следующий момент послышался тревожный голос:

– Что с тобой?

Этот голос принадлежал парню и был до боли знаком. Кайл. Она не реагировала. Все тело сосредоточилось на страхе. Жутком, обволакивающем, противном.

– Тебе плохо? Тошнит? – снова спросил голос, а после короткой паузы уверенно произнес: – Паническая атака. Давай сядем. Здесь рядом кресло, слышишь?