Не прошло и месяца, как он заговорил о сыне своего друга. Видела его случайно, ничем не лучше своего папаши, такой же забулдыга, разве что молодой. Этот парень явно не знал, что такое гигиена, или просто пренебрегал этими процедурами, поэтому являл собой жуткое зрелище. Даже описывать его не стану, меня едва не вывернуло от одного запаха, коим за несколько метров разило от годами немытого тела. Сначала я считала, отец так шутит, но он не унимался и все активнее начинал расписывать мне «достоинства» молодого человека. Когда он со своим дружком решил устроить нам романтическое свидание, я поняла – пора уносить ноги, иначе не видать мне жизни вообще.

Мне повезло, в конторе освободилось место ночного сторожа, и, упросив магистра, стала еще и по ночам дежурить. Плевать мне было на прибавку к жалованью, лишь нужно было место, где можно спокойно спать, пока специальное защитное плетение охраняло стены конторы, хотя никто ни разу не пытался сюда проникнуть.

Я перетащила в маленькую коморку свои вещи и призадумалась. Переезд не избавит меня от горе ухажера. Если они не найдут меня дома, явятся на службу. Только позориться из-за них. Пришлось уговорить коллегу, и он помог выяснить, что папаша с сыночком задумали завладеть домом, а точнее земельным участком. Зачем? Наверняка планировали разбогатеть. Если бы отец умер, а он бы точно умер не без помощи дружка, дом бы перешел в мое владение, как единственной наследнице. А что дальше? Об этом я старалась не думать, просто готовилась к побегу.

Я выбрала самый удачный момент – погода резко испортилась, зарядили дожди, и единственная река в округе вспучилась и вышла из берегов. До этого дня три ночи провела в бабушкином доме, правда, спать боялась, потому что папаша и сынок тоже пребывали там. Не знаю, где был отец, его голос затихал часов в десять вечера, а потом до полуночи в доме скрипели половицы, двери, и чаще всего кто-то бродил на кухне, поднимался по узкой лестнице, что вела в мою спаленку, подолгу стоял у двери, пыхтел и пытался справиться с хлипкой на вид ручкой. Я хоть и знала, что дверь надежно укреплена, как и стены, и маленькое окошко, все равно жутко нервничала и сидела на кровати с зажатым в руке ножом.

В тот день отец был один дома. Он пребывал в задумчивом состоянии и на меня внимания не обращал, правда, вдруг заявился на кухню, где я только делала вид, что затеяла стирку, и придержал за руку.

– Вот ты сердишься на меня, возможно, даже ненавидишь, а ведь я тебе только счастья желаю. Ты сильная, Лу, и сможешь вытянуть парня, пока еще не поздно. Его отец тоже пропащий человек, такой же, как я.

Он отпустил меня и рассмеялся, явив миру десны с черными пеньками. А я смотрела на него, на пожелтевшее лицо, на мешки под заплывшими глазами, на распухший нос и думала:

«Неужели когда-то этого человека считали красавцем? У него ведь и волос почти не осталось. Он тощий и грязный».

– Не обижайся, дочка. Вот станешь матерью, тогда меня поймешь.

Меня передернуло. Нет, не от мысли о материнстве. В конце концов, к этому приходит каждая женщина, но только не от того мужчины, которого он пророчил мне в мужья. Я даже хотела рассказать ему о хитроумном плане друга, потом махнула рукой – все равно не поверит, решит, что дочь пытается очернить самого дорогого ему человека. Ага, мною он точно не дорожил, если только как источником тех грошей, которыми изредка с ним делилась.

– Вот увидишь, он хороший малый.

Отец шмыгнул и утер рукавом нос, потом хлопнул меня по плечу и, шаркая, удалился. Я раздраженно шваркнула таз на старый табурет и бросилась в комнатушку. Не трудно догадаться, зачем он приходил! Все уже решено, значит, в скором времени эти пропойцы потащат меня под венец.