– А не мало будет по килограмму?

– Они что – жрать придут??? Их же не в ресторан приглашают, а водки попить, вообще без закуски могли бы обойтись.

– Так не пойдет… Шефа придется звать, а у него, сам знаешь, если без закуски, то пьянка, а если с закуской – то повод хороший.

– А, кстати, действительно – пьянка или повод хороший? А то я и не спросил. День рождения у кого?

– Ну ты и даешь! Я в отпуск завтра ухожу, а сегодня визу в Штаты получила, так что грандиозная культурная программа намечается. Это тебе не плюшками баловаться!

– Ого, поздравляю! Жених подсуетился? Эх, мне бы…

– Тебе-то на фига жених?

– Ну вот. Как всегда, все опошлила. Ладно, хватит жажду утолять, пошли за водкой. Ну и за закуской, что ли.

Через час мы уже возвращались в отдел, пытаясь не звенеть бутылками, но опера завистливо поглядывали в нашу сторону.

– Придется двери запереть, а то весь отдел опять сбежится.

– Да ладно тебе жадничать, пусть приходят, все равно больше, чем нальем, не выпьют – попыталась урезонить я Пашку, умиленная оставшимися в кошельке деньгами на такси.

На наших записках на дверях, как всегда была приписка рукой шефа. Мне – «туда тебе и дорога», Павлу – «собираем для тебя сухари». Надо же, в хорошем настроении оказывается, с чего бы? Это оставляло надежду, что задуманная акция сегодня удастся. Надо идти с предложением, пока не поздно.

Шеф был действительно в лирическом расположении.

– Что, собираешься уже? Ты хоть статую Свободы мне привези, что ли.

– Как же я ее в самолет запихну? – удивилась я.

– А ты не хами, мне не слабо тебя и из Америки досрочно на службу вызвать. А Свободы мне хватит и маленькой – на ключи повесить. Слышал, вы там уже бутылками гремели, надеюсь меня на обмывку пригласишь?

– Так за этим же и пришла. Народу много собирается, а кабинет у меня, сами знаете, не президентский.

Слух у нашего шефа непревзойденный, как и память, впрочем.

– Ладно уж, раз такое дело, накрывай столы у меня, только предупреди всех, чтобы пепел в цветочные горшки не стряхивали, в занавески не сморкались, стулья не ломали и деревянные панели от стен не отдирали. Мне по графику ремонт еще долго ждать.

– Спасибо, пойду благую весть коллективу сообщу, а то извелись, наверное, совсем от ожидания.

В шесть часов вечера столы были накрыты, посетители разогнаны, а коллектив следователей чинно расселся в кабинете шефа. Хотя, после работы шеф и пытался быть «своим парнем», но субординацию блюли все. На водку сильно не налегали, тосты провозглашали с каждой рюмкой, ибо как без тоста любой праздник превращается в банальную пьянку, а шеф был не только по праву рождения с Кавказа, но и строго чтил кавказские традиции. Правда, почему его родители дали ему столь внушительное имя, как Рамзес, история умалчивала. Рамзес для народа превратился в Зураба, но зато приобрел тайное прозвище – Фараон… Да и управлял он нами как самый настоящий потомок богов, по счастью довольно справедливый. Сам карал, сам прощал, сам награждал, сам учил. И никаким посторонним, будь то инспекция по личному составу, прокурор или Главк в это дело вмешиваться не давал, чему мы были бесконечно благодарны.

Прекрасно понимая, что своим присутствием он сковывает народ, шеф вскоре отбыл домой, отобрав ключи от машин у всех, кто их имел, отечески попросив после не устраивать продолжения банкета в ближайшем кабаке, не лазать по водосточным трубам, не бить морды операм, а оправляться тихо по домам на дежурной машине.

После его отъезда обмывание моего отпуска стало набирать обороты, правда, я уже не была уверена, что хоть кто-нибудь помнит, по какому поводу мы собрались, но это было уже неважно. Стали подтягиваться опера, и как всегда, водки не хватило. Мужики начали скидываться и периодически бегать в ближайший круглосуточный магазин. Не завидовала я им. Утром только мне можно было отоспаться, а остальным – работа, работа и еще раз работа. Но сегодня все были довольны, плохо-то будет только завтра, а завтра – когда оно еще наступит!