– Не можешь допустить, чтобы меня использовали качестве приманки? – уточнила Маша, догадываясь, каким будет ответ.

– Не могу допустить, чтобы Иван царевич заполучил союзника.

– Благородненько так. Но все же знают, что Иван царевич – положительный персонаж, добрый он, понимаешь? Значит, мне не следует идти с тобой, пойду-ка я обратно, – сказав это, она сделала попытку развернуться в обратную сторону, но почувствовала тяжелую руку на своем плече.

– Ошибаешься. Как может быть добрым человек убивший свою жену и тестя-царя с целью узурпации власти? В одну ночь не стало обоих, на утро царевич объявил себя правителем в единственном лице. Как тебе? – в его голосе отчетливо слышалась ненависть.

Маша развернулась и покорно пошла следом.

– Как я могу тебе верить, если я даже не знаю твоего имени? – спросила девушка.

– Все зовут меня Огненным Змеем. Ты можешь звать меня – Змей.

– Змей? А «Огненный» – это фамилия?

– Скорее род деятельности.

– Что это значит?

– Позже узнаешь, не здесь.

– Почему родители тебе дали такое необычное имя – Змей? – Маша не могла унять любопытство.

– Родители меня так не назвали. Змей – это имя моего происхождения, моего рода. Ты со временем освоишься здесь и поймешь, что к чему. И имя у меня есть, но я держу его в секрете.

– Посмотрите, какой загадочный! Змей… А я Маша, – улыбнулась девушка.

– Хорошо.

Маша подумала о том, что Змею не мешало бы поднатореть в диалогах с девушками. Ну, что значит «хорошо»? Странный и загадочный. Сказочный такой.

В это время в лесу стало окончательно темно. Не видно было совсем ничего.

– А привал будет? Совсем темно, я ничего не вижу!

– Ты устала? – обеспокоенно спросил Змей.

– Я такого не говорила. Я просто ничего не вижу. Мы не заблудились?

– Нет. Скоро выйдем на тайную тропинку.

Через десять шагов они резко свернули влево, и пройдя еще метров пятьдесят, наконец-то вышли на протоптанную дорожку. Идти стало легче: деревья больше не лезли в лицо и не цепляли волосы, ноги не путались в торчащих корнях и сухих ветках. Они шли уже порядка четырех часов.

– Я тут подумала… – снова прервала тишину Маша. – Если Иван царевич – твой враг, то на чьей стороне ты?

– На стороне своей прекрасной королевны – Марьи Моревны.

В Маше взыграла легкая ревность: «королева, значит, у него – прекрасная, а Маша – «хорошо», так? То есть, так себе?». Но девушку волновало не только это. О чем вообще это парень говорит? Подумав еще несколько минут, взвесив все вариант развития событий, Маша пришла к выводу, что она просто спит и все это ей снится. Вот такой бредовый сон. А значит, можно расслабиться и посмотреть, что из этого выйдет.

Очутившись в лесу, Хан и Фил удивленно осмотрелись вокруг, а затем друг на друга.

– Стравинский не такой уж и сумасшедший, – подытожил Фил.

– Все равно я ему не доверяю.

– Я тоже, но пока что он не обманул.

– Ладно, давай подождем, пока это случится, – пожал плечами Хан. – И что-то я не вижу моста…

– Давай немного постоим и отдышимся. Мне нужно время, чтобы все осознать. Ты только представь, Хан… Мы стоим на пороге входа в саму сказку! Что нас ждет? Что мы там увидим? Я всю жизнь убегал из реальности в книги со сказками, а сейчас сама сказка прекращается в реальность. Мы только что преодолели уйму километров за считанные секунды, а я даже боюсь осознать это. Мне не хочется просыпаться, если это сон – я хочу остаться.

– Филипп, не говори так. Сказки ведь бывают разные. Уж ты-то разбираешься в этом вопросе. Непросто так из сказки сбегают ее персонажи, принося гнусно и жестоко в жертву невинных детей! – Хан чувствовал, как зарождающийся гнев подкатывается комом к горлу. – Или ты думал, что мы сейчас пройдемся по леденцовому мосту и начнем водить хороводы с голубыми феями? Не попадают в добрые сказки проклятые души. Именно об этом нам нужно помнить. Мы идем спасать ни в чем невиновную девушку. СПА-САТЬ. Если бы там было все так радужно, то в этом не было бы необходимости. Радовались бы за Машку и слали бы ей открытки.