От этой мысли я ощутила прилив необоснованного раздражения и поспешила перевести тему.

– Вы можете опустить магический щит. Я не пытаюсь воздействовать на вас.

Брайен удивленно приподнял бровь.

– Что?

Я, потеряв терпение (вечер был долгий, очень долгий), сказала без обиняков:

– В ваших волосах сверкают рыжие искры. Вы зря защищаетесь, я не пытаюсь воздействовать на вас.

Брайен быстрым, почти молниеносным движением прошелся по волосам, а затем отстранился от меня. В его лице на мгновение мелькнуло непонимание, чтобы тут же смениться выражением полнейшего спокойствия.

– Думаю, нам пора спать, – проговорил он. – Спокойной ночи, Кейра.

– И вам, Брайен.

Я отвернулась к стене и накрылась одеялом с головой: хотела создать хотя бы иллюзию уединения, которого мне не хватало. Прислушиваясь в темноте к ровному дыханию Брайена, я еще долго не могла уснуть: продумывала детали завтрашнего побега.

В столице мне не выжить. Что бы там ни обещал мой новоиспеченный супруг.

Утренние сборы прошли в спешке и завершились сюрпризом: на улице, где переминались с ноги на ногу тринадцать породистых лошадей, промелькнула мрачная мордашка Бена. В первую минуту я подумала, что у меня начались зрительные галлюцинации (с недосыпа еще и не то привидится!), но жизнь, как обычно, оказалась интереснее любых фантазий.

Небо только-только озарили розово-лиловые всполохи рассвета. Я зябко передернула плечами и, закутавшись в накидку Брайена, решительно обошла нескольких мужчин из отряда, чтобы ухватить Бена за плечо.

– Ну и что ты тут забыл? – строго спросила я.

Парнишка шмыгнул носом и, отойдя на шаг назад, спрятал руки в карманы потрепанных брюк.

– Буду тебя сопровождать, – уткнувшись взглядом в мостовую, угрюмо сказал он. – Муженек-то твой – птица не нашего полета. Вроде он незлой, но кто знает, что в голове у этих аристократов! Для них политика важнее любого человека. Так что… нельзя тебе одной с ним ехать!

Я тяжко вздохнула. Интересно, как бы отреагировал Бен, если бы узнал, что я тоже принадлежала к той категории людей, для которых человеческая судьба – не более чем фигурка на шахматной доске?

– Матери и сестрам кто будет помогать?

По тому, как Бен упрямо вскинул подбородок, я поняла: спор бесполезен. Мальчишка уже принял решение, и переубедить его невозможно.

Темные боги в свидетели! И откуда в обычном городском парне, без искры магии, столько целеустремленности? Слабоумие и отвага, не иначе.

– Я отдал им кошелек, который получил вчера от твоего мужа. Этого им с лихвой хватит на пару-тройку месяцев безбедного существования. А там я вернусь и снова стану заботиться о них.

Я с прищуром посмотрела на Бена. О да, я знала и этот взгляд, и эту интонацию: я была старшей в семье, поэтому хорошо помнила, что такое ответственность за младших. Еще одно воспоминание каленым железом коснулось груди, заставив рефлекторно сделать глубокий вздох ртом: я не хотела, чтобы в уголках глаз выступили слезы. Братья погибли в доме, объятом огнем. Я ничем не успела им помочь.

Иногда Бен напоминал мне одного из них.

– Что здесь происходит?

К нам почти бесшумно приблизился Брайен, тоже закутанный в плащ. К обеду наверняка потеплеет, но сейчас холодный влажный воздух заставлял ежиться и мечтать о том, чтобы поскорее вышло солнце.

– Я хочу поехать с вами, милорд.

Вот так. Не просьба, а вполне твердо высказанное намерение.

Мысли заметались в панике. Я не знала, куда направлюсь после побега (на запад или восток), но точно не вернусь в этот городок, а значит, нам с мальчишкой не по пути.

– Лишних лошадей нет, поэтому поедешь с Ульриком, – бросил Брайен и рукой указал на молодого солдата с темными волосами и рыжей бородой. – До портала несколько часов верхом.