Смешно, если подумать. Значит, нарушить брачные обеты для меня — раз плюнуть. А вот испортить образ сурового бойца в глазах прислуги — моветон. Поистине, отец был прав: нет ничего забавнее человеческих принципов.

Как только за Брайеном закрылась дверь, горничные принялись наполнять водой ванну, спрятанную за едва заметной дверцей в стене. Стараясь не наступать на ногу, я осторожно подошла ближе. Дома мы пользовались магическими артефактами, чтобы освободить от столь тяжелой работы слуг, но в Иолании не все сословия могли себе это позволить. Вот и здесь холодная вода спокойно текла из крана, а горячую приходилось носить по старинке с кухни. Значит, денег хватило только на один артефакт. Что ж, все равно неплохо.

Конечно, мне пришлось отказаться от помощи горничных. Я не могла позволить им увидеть мой естественный цвет волос, а купаться в платке было бы странно… Пусть лучше думают, что их госпожа — пуританка до мозга костей и раздевается лишь пред ликами богов — в гордом одиночестве.

Я с удовольствием опустилась в теплую, пахнущую цветочным мылом воду. Ладони тут же зачерпнули шапку белоснежной пены. Полюбовавшись ею, я, как ребенок, сдула ее, а затем расслабленно откинулась на бортик медной ванны и прикрыла глаза. Перед внутренним взором предстала картина, увиденная в лесу: разбойники, падающие замертво. Их остекленевшие взгляды будто вернули меня на три года назад — в прошлое, которое я так мечтала забыть. Я до сих пор помнила, как округлился рот брата, когда его грудь пронзила магическая рапира боевика. Смертельное ранение, ни одного шанса на выживание.

Но ни одного шанса и на муки. Братьям, в отличие от меня, не пришлось голодать, скрываться, лгать и использовать свой дар направо и налево, позабыв заветы предков.

Так ли уж странно, что я с легкостью нарушила брачные обеды? После того, через что я прошла, это уже не казалось чем-то подлым. Обычное желание мышки выжить в лапах кошки.

Нет больше маленькой и наивной Кейры. Есть беглянка Кейра Ивори — любимица лаванды, лишенная рода отступница.

Интересно, как далеко я могу зайти, если понадобится?

Я все еще думала об этом, пока вместе с дорожной пылью смывала с себя и усталость. Я так давно не имела возможность нормально принять ванну, что увлеклась и вспомнила о времени, лишь когда вода окончательно остыла. Памятуя о лодыжке, я осторожно поднялась, потянулась к пушистому махровому полотенцу и едва не выронила его из-за неожиданного стука в дверь.

— Миледи, — раздалось из коридора, — прибыл лекарь. Вы позволите себя осмотреть?

— Минутку! — крикнула я и торопливо набросила на плечи халат, а затем потуже затянула пояс. Подумав немного, обернула мокрые волосы полотенцем. — Да, пусть заходит.

Дверь отворилась, и порог переступил мужчина средних лет. В его волосах поблескивала первая седина, а под глазами залегли темные круги. В руках он сжимал ручку кожаного чемоданчика.

— Леди Гарланд, меня зовут мистер Крайлер. Прошу прощения, что заявился к вам в покои, но в записке вашего мужа говорилось, что дело срочное.

Судя по выражению лица, Крайлер ожидал увидеть как минимум смертельно раненого солдата, а не относительно здоровую молодую леди прямиком из ванны.

— Боюсь, мой муж немного преувеличил срочность проблемы, — проговорила я и жестом попросила лекаря присесть. — В дороге я повредила лодыжку. Ничего серьезного, но травма причиняет мне боль.

— Что ж, тогда я понимаю волнение лорда Гарланда: женщины не должны испытывать боль. Это удел мужчин.

В памяти пронеслись сцены родов одной из родственниц, и я проглотила усмешку. Пожалуй, о боли некоторые женщины знают побольше мужчин…