– А была бы у тебя жизнь, если бы не было меня?! – мужчина разозлился и, спрыгнув с подоконника, быстрым шагом подошел к ней. —Если бы не я, твоё тело уже давно бы жрали черви. А так ты жива, ты всё так же красива, и ты мать самой прелестной малышки во всём мире! – тут он успокоился и, глубоко вздохнув, слегка коснувшись кончиками пальцев руки её подбородка, приподнял голову, словно упрашивая посмотреть в его глаза. —Я наблюдал за тобой так же, как он. Я любовался твоей красотой. Восхищался твоими повадками. Тем, как ты, наполняясь стеснением, словно боясь, что кто-то заметит, засмеёт, благодаришь лес поклоном за те дары, что он тебе давал. Я знал, что князь так же, как и я, мечтал коснуться твоей кожи, утонуть в синеве твоих глаз. Но я видел в нём лишь похоть, не более. О связи с безродной могла ли быть речь? Я знал, что он лучше отдаст тебя колдуну, нежели иному другому мужчине. Ведь он не мог даже представить себе, что ты можешь испытать счастье в объятьях другого мужчины. Стать чьей-то женой, матерью. И когда я прочел в его мыслях это, я не сдержался. Я знал, что князь уже не сможет принести тебя в жертву, ведь колдуну нужна девушка с чистым, наивным сердцем. С ещё не израненной душой, не изуродованной муками любви, не извращенной. Главное для тебя, для меня – то, что ты жива. А те, кто тебя изгнал, не стоят и крохотной твоей слезинки. Так забудь о них, изгони из своих мыслей и из своего сердца! Живи ради дочери! – Тогда умолкнув, мужчина улыбнулся слегка, стерев с лица Миры, тянувшиеся тонкими струйками к уголкам губ слёзы, и, крепко обняв, прислонил её голову к своей груди, провёл ладонью по блестящим светлым волосам. —Я бы хотел попросить у тебя о малости. О крохотной услуге! – нежно и ласково тянулся его голос звонкой игривой струной. —Позволь мне хоть изредка видеть дочь… и тебя! – еще нежнее протянул он, немного оборвав фразу.

– Я позволяю! – тихо ответила Мира, прижавшись к крепкой мужской груди, обвивая его крепкий стан руками. —Я позволяю тебе всё, что бы ты мог возжелать, приходя в мой дом! – тогда она приподнялась, слегка коснувшись кожей губ его щеки, нежно улыбнувшись, и мужчина, улыбнувшись в ответ, впился губами в её губы. И, крепко прижав к себе, поднял на руки, сделав пару шагов, и, словно уронив на кровать, забрался сверху, нависая, отодвинул прядь растрепанных, запутанных светлых волос, всосавшись губами в нежную гладкую кожу тонкой шеи, смакуя каждое прикосновение.

– Я схожу с ума от твоего запаха, от твоих кокетливых, наивных глаз! Я люблю тебя! – прошептал он, снова поцеловав её в губы.

– Постой, постой! – останавливала его Мира, нежно касаясь пальцами рук его лица, словно заставляя оторваться, больше не касаться её кожи. —Сперва скажи мне своё имя! Я хочу знать твоё имя! – шептала она, касаясь пальцами его губ, продолжающих бродить по бледной коже.

– Я рождён из земли и огня в те века, когда имена не имели значения. Я лишь дух, древний, сильный, жаждущий снова отведать человеческой крови, желающий завладеть наивной, невинной душой. – Шептал он ей на ухо, прижавшись своею щекой к её щеке. —Но тебе не надо бояться, я не причиню тебе вреда.

– Совсем имени нет? – еще тише произнесла Мира и, слегка улыбнувшись, обвила мужчину руками. —Теперь понятно, почему такие существа, как ты, живут вечно.

– Ну, это как посмотреть. – Улыбнулся он в ответ и, наконец, оторвавшись от её кожи, успокоился, присев на краю кровати, подогнув одну ногу под себя. —В мире нет ничего вечного, и всегда всему приходит конец рано или поздно. И мне тоже. Не знаю, когда и где она меня настигнет, но это случится обязательно.