– Идите уже, – покачал головой магистр.

Поторопилась выскочить в коридор, но уже у выхода из приемной меня снова отбросило назад – в кабинет декана.

– Что вы творите, – воскликнул магистр, у которого ноздри раздувались как паруса корабля.

– Это не я, – протянула как можно мягче и тише.

Не потому что вдруг расхотелось играть на нервах этого декана, а потому что я действительно не могла покинуть этого кабинета.

– Прекратите шутить, – рявкнул магистр на весь кабинет. – Я буду просить ректора, чтобы вас отчислили.

Еще вчера меня это бы напугало, но теперь меня пугала моя догадка. А что если эта эльфийка не просто так второй день подряд таскает эти печеньки. Не просто так она обрызгала себя духами-феромонами. Вдруг вчера действительно был приворот, а сегодня… были печеньки с едким запахом красителя…

– А у вас тоже остался горький привкус поле печеньки, кольнуло в сердце и потемнело в глазах? – просила у декана не обращая внимания на его угрозы.

– Что за бред? – выплюнул магистр Церр, посмотрев на меня удивленно, как будто стул ожил и начал говорить.

– Магистр, а если это были «стальные объятья»? – высказала предположение, коря себя за съеденное печенье.

«Никогда не брать еду из рук незнакомцев», – это первое правило обучающихся ядам, но пока сам не вляпаешься – не поймешь.

Ответа я от магистра не дождалась. Он молчаливо положил локоть на стол, ладонь положил на рот и просто смотрел в мою сторону.

А мне что делать? Выйти из кабинета не могу, воду в графине за столом декана на его подоконнике налить себе не могу, доказать это проклятье тоже не могу.

– Ты думаешь, я не пойму, что проглотил яд? Думаешь дракон не ощущает яд в пище? Или что краситель настолько мог заглушить вкус яда, и я ничего не понял, – слишком спокойно заговорил декан. Настолько спокойно, что я дрожать начала. Как будто меня пронзали кинжалы звук за звуком.

Как упрямый баран, этот дракон твердил прямо глядя на меня, что он может определить любой яд, может почувствовать любое проклятье.

Пустозвон.

Самовлюбленный пустозвон!

И ведь эта рептилия никому во всем свете не сообщила, что три года назад его прокляли. И все три года он не чувствует запахи и не различает вкусы.

А зачем о таком говорить? Он же сам может справиться! Уже три года как безвылазно кропит над своими книжками в ветхом переплете не принимая помощи извне.

– Давайте проверим, – настойчиво попросила я делая несколько шагов в сторону двери.

– Куда зашагала? – рыкнул дракон, скрестив руки на груди.

– Я только попробую, – осторожно ответила, делая еще один шаг. – Давайте проверим, это же дело нескольких секунд.

– Нескольких секунд, – снова взревело чудовище. Настолько резко это прозвучало, что я непроизвольно вздрогнула. – Стой на месте, я не соглашаюсь на твое предположение.

– Несколько шажков и никаких споров, – настойчиво продолжала делать шажки в сторону двери я.

– СТОЯТЬ! – снова прорычало чешуйчатое чудовище.

Техника милой и блаженной не работает…

Приступим к другой.

– А знаете что, – сообщила уже я на повышенных тонах. – Вы невежественный, – шаг к двери. – Упрямый, – еще шажок. – Самовлюбленный, – руку задрала так, чтобы и мне и дракону ее видно было. А чтобы он не успел опомниться, стала этой рукой тыкать в дракона пальцем. – Эгоистичный экземпляр.

Последнее я просто прокричала, делая последний шаг за порог.

Цепь проявилась, натянувшись от моей руки до руки дракона и втолкнула меня обратно в кабинет. Здравствуй мягкий красный ковер. Мои колени рады такому безболезненному приземлению.

– Ну вот, – воскликнула радостно я, доказывая свое предположение. – Ну вот, – осознание заполнило меня в следующий миг заставляя помрачнеть.