— Ну так ешь, — подаю пирожок, — бери.

Но тот только как-то затравленно оглянулся, на набежавших и позанимавших соседние столы коллег, и втянул голову в плечи. Кажется, боится. Что-то мне теперь тоже хочется познакомиться с местным боссом. Есть у меня пара вопросов. И тут взгляд цепляется за плакат со злобствующим Балагуром. Ну, а что?

Хватаю Симиниэля за крыло и слегка потянув на себя, так чтоб не делать ему больно, рявкнул, брызгая во всё стороны слюной и картошкой с луком, которые были в последнем пирожочке:

— Ты что меня не уважаешь? Думаешь, отравить хочу? А ну жри, а то крылья оборву, — и запихнул в рот ему вкусняшку.

Подвергнутый жутким «истязаниям» ангел, был вынужден начать есть. А я грозно, обвёл взглядом присутствующих здесь представителей местной администрации и кровожадно, стукнул кулаком об ладонь. Очень хочется подраться. Вот только дайте повод. Ух…

Оно, конечно, их тут много, и вполне возможно запинают. Но у нас тут мать его бессмертие. И в следующий раз я буду знать куда идти. Ух прямо так и поразбивал бы эти наглые сытые рожи. Сёма, между прочим, ради них старался, чтоб мы тут реже появлялись. А они нашли крайнего. Ну, а как же, знаем, проходили. Ну, давайте доходяги, только даёте повод.

— Олежа, ты чего орёшь? — через прилавок, как раз перелетел вооружённый огромным черпаком Балагур. Даже ни одной тарелки не сбил, с верхних полок. Могёт, однако. — Тьфу, обломщик, я-то думал, махла началась. Эх, Олежа, оказывается не так здесь и плохо, — довольно улыбается. — Всё! Теперь как только грохнут, я сразу на кухню. Кхм… В столовую я хотел сказать…

С той самой кухни, раздались довольные смешки, а вот мужички местные как-то напряглись. Нет, похоже, без махлы сегодня не обойдётся. А вполне возможно, что в скором времени появится новый плакат. Что-то на вроде, Балагура схватившего ангелессу за выступающие места, она такая вся в слезах (ага, счастья), он такой зло скалится (я бы сказал, довольно лыбится, что не пришлось долго уламывать). И надпись: «Ангел будь бдителен, гвардейцы распутны и беспринципны». Хотя как по мне, надо писать другое: «Ангел пока ты работаешь, гвардейцы уговаривают».

Тем временем Вован заметил, с какой скоростью жуёт, причём не по доброй воле (можно сказать под пытками), наш пернатый друг:

— Сёма, тебя тут, что не кормили? — тот только тяжело вздохнул и развёл руками. На что Вовка замахнулся на него черпаком и грозно прикрикнул: — Жуй давай, а то как стукну! И компотом запивай!

— Сёма, так что там с антиподами-то? — интересуюсь, смакуя очередное чудо кулинарии.

Запив, очередную вкусняшку, ангел пожал плечами:

— Не совсем верно выразился, вы, скорее, коллеги наши. Только, как бы… — шевелит пальцами, — сложно объяснить. Вы не враги даже нам. Вот только мы сторонники строгого порядка, а вы…

— Беспорядка, — в зале появился ещё один действующий персонаж.

Всё такой же ангел, с тонкими, почти женскими чертами лица, весь в белом и сам белобрысый, вот только кончики его перьев были золотыми. Видимо, местный босс. А если взглянуть на Балагура и на то, как он поудобней перехватил черпак, то точно он. И тут я неожиданно понял. Драки не избежать. Потому что если не заеду кулаком в эту наглую харю, не видать мне спокойного сна.

А этот борзый тип, скривив морду, брезгливо так, произнёс:

— Симиниэль, кто вам разрешил есть больше установленного для вас лимита? Ваше наказание будет про…

Договорить он не успел, Балагур просто заехал черпаком ему по зубам. Ангелоида понесло в ближайшую стену, но добраться он туда не успел. Так как был пойман за пролетающее мимо крыло. Говорю же, бессонница это не наш метод. А так как насмерть тут забить никого нельзя, то сдерживаться я не стал. Первым же ударом доломал то, что не смяло оружие Балагура, зубы, нос, челюсть. А затем, ухватив местного босса за ноги, рявкнул на Симиниэля, отвешивая пинка, чтоб у него тоже травма боевая была: