Когда люди подошли к полю они увидели только сильный свет и пожухлую рожь, растения все полегли. Жара стояла невероятная. Вдруг раздались резкие раскаты грома на чистом синем небе. Люди все вздрогнули и пригнулись.

–А я говорила, что что-то неладное творится, заорала Кудряшиха. –Вот увидите, не к добру это все!

Сестры не стали возвращаться с толпой на поле.

–А велосипед-то, вспомнила Яна по дороге, надо Лёву позвать, он за меня если что заступится. Пойду к себе на дачу, позову его велик забрать, увидимся позже. Ок?

Серега Цепелев зашел к Васе в середине дня.

–Вася, одолжи заклепочник, у меня целый лист на заборе отвалился, прикинь все головки от заклепок сгнили. Главное на других листах все нормально, а один отвалился. Охереть.

–Да, пошли в сарайку, найду. Что делаешь?

Серега жил в середине Усадьбы совсем не давно, но благодаря веселому нраву и общительному характеру со всеми задружился. Соседи часто ходили друг к другу занять инструмент или просто поболтать.

–Так по хозяйству все, что еще делать? Ольга с дочкой английский учат от нечего делать, да загорают, черные уже обе, надо их к тебе отправить в пруд купаться.

–Да, без проблем, я всех пускаю. Какие новости слышал?

– Особо никаких, шел сейчас к тебе вдали сморю, Витя-тракторист по полям едет к монастырю старому, что ему там делать?

–Монахов мертвых откапывать. А почему опять, он же ездил уже. Не всех откопал?

–Чего? Это что ты говоришь? Пойдем посмотрим.

–Пошли, что-то мне не нравится эта хрень.

На запруде, как всегда веселилась молодежь. Мара, племянница Юли и Васи, в закрытом розовом купальнике сидела верхом на надувном лебеде, ее подруга Соня Цепелева плавала в круге-ватрушке, парни играли в карты на берегу. Филипский сидел на раскладном стуле и играл в приставку. Мужчины проходили мимо, Вася помахал рукой сыну, свернули полями к монастырю.

–Папа, ты куда? Мы все по домам собираемся. Мара наверно к нам придет.

–Пойду узнаю, что новенького, я не долго. Пусть приходит, и Янка тоже.

Заброшенный монастырь обладал довольно большой территорией, но все строения были разрушены, кирпичи раскиданы, на стенах росли кусты и трава. Виктор заехал на территорию на своем тракторе, развернулся. Основной храм находился в середине участка, от него во все стороны расходились хозяйственные постройки, одно из зданий напоминало общежитие, не высокое, широкое. Дверей и ворот практически нигде не было. Активисты успели отремонтировать только сарайку, куда складывали инструмент.

–Миха, давай показывай, где сегодня копать. Там в ваших книгах чертежей-то не было? Мы ведь все здесь изъездим.

–Я повыяснял, надо с северной стороны от главного корпуса ехать, давай за мной, Михаил махнул рукой и пошел вокруг стены, ближе к лесу. Трактор поехал за ним. В сухую погоду земля стала твердой и заросла дикой травой. Копать такой дерн трудно даже для трактора. Витя-тракторист установил опоры, развернулся в кабине, взялся за рычаги.

–Отойди, я начинаю.

Вася с Серегой вышли с тропинки к территории монастыря, грохот работающего трактора явно давал понять куда идти дальше. Мужчины обогнули монастырскую стену, земля дрожала от работы ковша. Витя-тракторист аккуратно снимал верхний слой земли, поднимал ее в ковше и складывал в сторону.

–Вот бы мне эту землю, выдал Василий увидев это.

–Нет, Вася, он потом все обратно разровняет. Мы недавно с той стороны копали, все ровненько осталось. Кусты только пострадали.

–Мужики, может не надо. Миша, плохая идея. Ты считаешь, что кладбище именно здесь? Нет же никаких опознавательных знаков, оградок там или чего-нибудь.