Воспользовавшись паузой, Дадли решил еще кое о чем спросить у своего собеседника:
–Еще один вопрос, последний, если позволите.
–Да, пожалуйста.
–А оставшиеся 20%?
–Простите?
–Вы сказали, что, по сюжету того злосчастного фильма, 80% населения Америки входит в зону покрытия «сети-23». А оставшиеся 20, что, вообще не смотрят телевизор? Значит, надежда спасти общество все же есть?
–Нет, никакой, – отмахнулся Винкли. – Они смотрят, но другую программу, с менее сильным сигналом, менее интересными передачами и менее яркой картинкой, которую демонстрирует в кустарных условиях какой-то, как вы выражаетесь, любитель, из самодельной студии…
–Но почему «сеть-23», которой нужны человеческие ресурсы, не озабочена тем, чтобы их охватить?
–Такие ресурсы ее не интересуют. У них ведь нет денег, так зачем распространять на них рекламу, за счет которой телевизионщики только и живут, и трансляция которой обходится им достаточно дорого?
Винкли задал риторический вопрос, но Дадли услышал в нем характеристику его самого – жесткую, суровую, местами подлую, но правдивую. Поначалу менеджер и сам не понял, что сказал, но минуту спустя, поймав на себе смеющийся взгляд Дадли, раскраснелся и заулыбался.
–Ничего не поделаешь, сэр, это закон рынка, – развел он руками. – И я ему служу, и вы в какой-то мере, защищая государство, на нем стоящее… О, а вот и мисс Арнольд…
В следующую секунду на пороге появилась маленькая женщина, увидев которую Дадли понял, что случайности не случайны. Кого-кого, а ее увидеть он ожидал здесь сейчас меньше всего. Но это была именно она, в чем не было никаких сомнений.
–Кэролайн?!
Глава вторая
23 ноября 1987 года, Чикаго, штат Иллинойс
Роджер Дадли и Кэролайн Арнольд сидели в небольшом, но уютном кабинете руководителя технической службы канала WTTW – такую должность старая знакомая агента ФБР теперь занимала в иерархии не самого маленького канала в стране, – пили кофе и разговаривали о прошлом в ожидании ее подчиненных, которые должны были дать мало понимающему в этих вопросах агенту свои великоразумные пояснения, снабдив их кассетой с записью хакерского вмешательства в работу канала.
–Ты как здесь оказалась? – спросил не скрывавший приятного удивления агент ФБР.
–То же самое я могла бы спросить у тебя…
–Я – по роду службы, тут как раз никаких секретов, – развел руками Дадли. – Буду расследовать ваш вчерашний инцидент со вторжением в эфир…
–И со мной тоже все ясно, – опустив глаза, пробормотала Кэролайн. – Как считаешь, можно мне было оставаться жить в Далласе после того, что там произошло 25 лет назад?
–24…
–Не цепляйся к словам! С учетом моих показаний и официальных данных следствия? Я ведь, по сути, сама того не понимая, пошла против системы, а она таких демаршей не прощает никому. Вот и пришлось подыскивать другое место жительства.
–Я гляжу, ты сменила старую покосившуюся халупу на многоэтажный небоскреб! – улыбнувшись, подметил Дадли, в котором короткая исповедь Кэролайн вызвала скорее сарказм, чем жалость.
–Да, в плане личностного развития здесь, конечно, повеселее, чем в провинциальном Далласе или еще более провинциальной Бетесде, откуда я родом.
–А в плане личной жизни?
–Знаешь, я предпочла карьеру всем этим розовым соплям и нервотрепкам, – ответила «сильная женщина». – Тем более, здесь, в Чикаго, в международном телевизионном центре, нашлось такое применение моей инженерной профессии, о котором в провинции я не могла и мечтать.
–Я так и понял, коль скоро фамилия твоя осталась прежней, а Винкли представил тебя как «мисс». Что ж, буду считать это комплиментом вроде «я ждала тебя все эти 25 лет»… – продолжал шутить Роджер.