Бледные лучи Солнца с трудом пронзали густые тучи. Дождь стучал по сырой земле, ветер гнул деревья и кусты. Вода поглотила мелкие участки суши, словно отрезав путников от остального мира.

– Не переживай, Игер, я хорошо знаю эти места, – Квендар Утопший хлопнул Чёрное древо по плечу, поправляя огнемёт за спиной, – неопытный человек сгинет в болотах, но не я.

– Белисар, мой брат, наверное, уже узнал о побеге, – Чернисар вручил им по одному бледно-жёлтому плоду, на его левой руке блестел свежий шрам от укуса человеческих зубов, – он может отправить погоню.

– Никто не сунется на болота после грозы, – Квендар вцепился зубами в сочную мякоть, брызнув соком, – разве что Берторг, этот безумец на многое способен. Никогда не питал к нему особо уважения. Ещё отряд Гостара охотится где-то в этих местах.

Когда металлическая фляга с водой прошлась по рукам, отряд двинулся в путь, продолжая постепенно поворачивать к южным холмам.

В полдень путники увидели вдали человека в широком зелёном плаще с коротким копьём в руках и плетёной корзиной за спиной. «Всего лишь рыбак с Нижнего острова, – заверил Чернисар, поглаживая сатанитовую рукоять лука, – он не опасен». Тем не менее они обошли его на приличном расстоянии. Через три часа отряд сделал привал на возвышенности.

– Квендар, а кто такой Берторг? – спросил Игер, попутно пережёвывая сушеное мясо скороплава со свежей луковицей.

– Теперь он вождь воинов Ведьминой клетки, – Утопший слабо улыбнулся, – Белисар лишил меня этого титула. Да и сам я бы не стал служить ему правой рукой. У Огненной руки есть сыновья и получше.

Глаза Игера застыли на Чернисаре. «Удачи, Огненная рука», – сказал стражник при их побеге. Чёрное древо проглотил крупный кусок, который ножом прошёлся по больному горлу, вызвав новый приступ кашля. Квендар подал ему флягу с водой.

– Теперь я никто, Игер, кем и был пятнадцать лет назад, – Утопший вздохнул, проверяя небольшой продолговатый бак, установленный на огнемёте, – может мне повезёт снова увидеть место, где я родился и вырос. А может и нет.

Ночь настигла их ещё на болотах. Когда Квендар попробовал пройти по известной лишь ему тропе и провалился в зелёную жижу по грудь, было принято решение вновь повернуть на запад, но спустя пару часов новый путь было невозможно обнаружить из-за темноты, потому скромно поужинав, команда устроилась на ночлег под двумя кривыми деревьями с изодранной когтями корой.

Игер свернулся калачиком на мокрой земле, но не почувствовал исходящий от неё запах разлагающихся растений и застоявшейся воды. Его нос не дышал, а кашель разрывал лёгкие каждые пять минут. Чёрное древо быстро уснул, предоставив спутникам ночной караул.

Завизжала ведьма. Земля дрогнула, а затем зашипел огнемёт, и визг превратился в вопль. Свистнула стрела, за ней другая, и что-то грохнулось в воду. Глаза Игера сдались после нескольких попыток открыться, потому он попробовал растереть их руками, а когда присел на колени, виски застучали от боли. Первые лучи Солнца освещали обгоревший труп ведьмы в десятке метров от Игера, гораздо дальше на поверхности зловонной жижи парили останки другого чудовища.

– Ночью дождь ослабел, а к рассвету полностью иссяк, – Квендар пнул бездыханное тело ногой, – сегодня день будет тёплым, нужно идти.

– Игер болен, – тихо проговорил Чернисар, – сильный жар не отпускает его…

– Знаю, забери у него мешок, – Квендар указал пальцем на юг, – к полудню мы выйдем к южным холмам, где сможем устроить привал. Осталось немного, мой друг.

Чёрное древо прилагал все усилия ради каждого шага. Боль в ступне стала настолько привычной, что он не обращал на неё внимания. Кашель ужасно его донимал, а лоб покрылся липким потом. К счастью, одежда полностью высохла на солнце и больше не сковывала движений, а болото на юго-западе стало более проходимым.