Пробую танцевать, чтобы соответствовать роли, но я так пьяна, что просто качаюсь на месте и сдерживаю то и дело подступающую тошноту... На лбу выступает холодный пот, мне трудно понять, достаточно ли Антону или надо двигаться ещё, хотя больше всего я сейчас хочу упасть и уползти отсюда... Куда-нибудь туда, где никого нет. Где мне никто ничего не прикажет и где я не буду обязана слушаться... В какое-нибудь безопасное место...
Мне что-то кричат в ухо по итальянски, а затем бесцеремонно обнимают за талию и принимаются нащупывать грудь, а затем мять её и в какой-то момент, когда мне становится больно, я дёргаю плечом, вырываюсь и бреду обратно.
Меня снова толкают, задевают, зовут за собой...
Я иду сквозь толпу обратно к барной стойке, просто потому, что должна.
Антон стоит к ней спиной, водрузив на неё локти и смотрит на меня. Передо мной всё плывёт.
Он хватает меня за руку и подтягивает к себе:
- Ты чё, сачкуешь, что ли, я не понял? - орёт мне в ухо он. - Чё за херня? Это ты типа соблазнила-кого-то?
У меня больше нет сил. Я хочу хотя бы присесть. Ноги просто подкашиваются.
- Мне нужно в туалет... - разомкнув пересохшие губы, говорю я. - Мне надо умыться...
- Да успеешь ты в туалет! - надрывается он. - Я тебя там оттрахаю так, что ты визжать будешь от восторга! Сейчас чё делаем? Ещё по рюмашке?
Я мотаю головой. Даже сама мысль об алкоголе заставляет меня испытать новый прилив тошноты.
- Ну, как хочешь, - милостиво разрешает прекратить возлияния он. - Кароч. Погнали в казино.
Господи Боже... Какое казино?
- Давай-давай, пойдём, - он машет кистью у меня перед носом. - Ща там зажжём!
Он хватает меня за запястье и куда-то тащит. Стараюсь не упасть, чтобы не вызвать его ярость. С надеждой смотрю на охранников у стен, но они игнорируют мольбу в моём взгляде.
Мы выходим на свежий воздух и мне становится полегче. Тут довольно прохладно и заметно тише. Хотя из клуба доносится приглушённый и размеренный гул битов.
Кто-то курит, кто-то общается. Антон тащит меня за руку к своей машине - серому "Порше 911". Подойдя, он машет на машину рукой:
- Херня, я бухой, мне за руль нельзя. Пешком д-дойдём.
Он разворачивает меня лицом к себе.
- Ты чё, охерела вырубаться? Приди в себя, сучка. Ты - моя девочка для ебли. Я тебя купил. Отрабатывай бабло!
Он принимается щипать меня за плечи, за руки. А затем несильно, но очень неприятно хлестать по щекам. Я промаргиваюсь и смотрю на него. Пытаюсь сфокусировать взгляд.
- Всё, я понял, - пьяно говорит он. - Ты в говно. Пошли блевать.
Он снова тащит меня куда-то за руку, а затем заставляет засунуть два пальца в рот. Меня тут же начинает рвать. Согнувшись пополам, я едва не падаю. Почти сразу мне становится легче. Лоб мокрый от холодного пота, я пытаюсь сфокусировать взгляд и понимаю, что потихоньку мне начинает это удаваться. Вытираю губы бумажной салфеткой.
Минут через десять я сильно трезвею. Но испытываю ужасную слабость. Ещё почему-то мёрзну, хотя на дворе лето, а ночи тут тёплые.
- Ну чё, ты в поряде?
Киваю.
- Да, мне лучше, - тихо говорю я.
- Погнали в казино. У меня есть баблишко, и я чувствую, что сегодня нехило подниму.
- Дай мне ещё пять минут.
Он нехотя смотрит на золотые наручные часы, затем оценивающе на меня.
- Лан, пять минут и всё. Мы с тобой за эту ночь ещё ни разу даже не потрахались. Иду у тебя на поводу, блин...
- Пять минут...
- Да я тебе сказал, что окей! - злится он. - Чё ты ноешь-то? Жду я, жду.
Он действительно меня никуда теперь не тянет, а свежий воздух делает своё дело. Немного болит голова, по телу разливается дикая слабость, но в целом мне намного лучше.