– Ну, я ведь не с Луны упал, – примирительно заметил я. – Как же без цитат? До меня-то, сколько русских стихов понаписано, – я отметил, что Алисе явно не понравилась моя критика, но удар она сдержала, даже огрызнулась.

– А понравилась Вам героиня стихотворений? – Алиса впилась в меня взглядом и даже привстала из-за парты.

– В общем, она девушка самокритичная, но знает себе цену.

– Цена еще не установлена, – хихикнула поэтесса. – Торг только начинается…

– А кто этот дядя Сережа из первого твоего текста, сосед по дому?

– Мудозвон один из соседнего подъезда. Лет 30 ему, он все не женится, но бабы к нему часто шастают, – выдала Алиса беспристрастную характеристику соседу, в данный момент, очевидно, впавшему в икоту. – Меня тоже как-то встретил вечером у подъезда – пригласил «на рюмку коньяка». Я ему процитировала кое-что, он больше уже не беспокоится. И не здоровается даже в ответ…

– Что процитировала? – удивился я. – Стихи какие-то?

– Статью из Уголовного кодекса об ответственности за несовершеннолетних, – Алисе и самой очень понравилась эта тирада.

– Не повезло дяде Сереже, – улыбнулся и я.

– Другому повезет! – улыбнулась она.

– А ты бы хотела стихи напечатать или так… для себя и близких? – спросил я на всякий случай. Кто ж из пишущих, тем более начинающих, не хочет вселенской славы!

– Еще пару месяцев назад хотела напечатать, даже по журналам разослала, – загрустила Алиса. – Теперь не знаю уж, может, и не стоит.

– Все равно, интересно, как другие читатели тебя воспримут?

– Мне важно понимание моих стихов, а не их восприятие другими дурочками, – уточнила Алиса. – Поэтому я и навязалась.

– Все понятно, Алиса! – заметил я, чувствуя, что такой разговор может тянуться вечно.

– Я думаю, Вы пару хороших советов дадите, – лукаво прищурилась Алиса и попробовала сразить меня загадочным взглядом сразу и наповал. – Наедине где-нибудь расскажете мне, как вдохновение приходит…

– Мы и сейчас наедине, но какие тут советы, – я придумывал повод, чтобы деликатно отделаться от Алисы, так как ее жесты, ее неуловимый запах и ее взгляд все сильнее начинали на меня действовать. – В общем интересные у тебя стихи, продолжай в том же духе.

– Вы на троллейбус? – заметив, что я поглядываю на часы, Алиса тоже засобиралась. – Давайте провожу!

– А это тебе удобно? Я тороплюсь.

– Да мне-то удобно, – прыснула Алиса. – Вы не беспокойтесь, я типа просто рядом пойду, можно даже в пяти метрах сзади.

– Да я не беспокоюсь! Иди, где хочешь.

Я занес факультативный журнал в учительскую, перекинулся парой слов с завучем Ириной Харитоновной и торопливо спустился в вестибюль. Алиса, уже одетая, толкалась между двумя восьмиклассницами возле большого зеркала, подмазывая губы. Я едва кивнул ей и вышел на крыльцо школы, через пару минут появилась она… До первой остановки троллейбуса от школы было метров двести пятьдесят, не больше. Почему-то не сговариваясь, мы пошли в сторону другой остановки, до которой идти было минут десять. Я собственно никуда не спешил, а общение с юной поэтессой начинало мне все больше нравиться, затягивая в какую-то двусмысленную ситуацию. Алиса нагло помалкивала, а я толком не знал, как продолжить наш взаимно спасительный разговор.

Молчание становилось томительным, нелепым, опасным… и я задал простой банальный вопрос:

– Что-нибудь новое за эти дни написала?

– Я хотела Вам показать (в хорошем смысле), но Вы погнали куда-то, куда, сами не знаете…

– А что ты хотела показать? – переспросил я, чувствуя растерянность.

– Кое-что из моего «летнего», но оно не для всех! – провозгласила Алиса и почесала свой нос, он был несколько большеват для ее очень строгого овала лица, но придавал ему какую-то детскую непосредственность. – Это, так скать, эротические стихи!