Мимо меня, подскочив на выпиравшем из мостовой кирпиче, пролетел открытый туристический электромобиль с мужчиной в белом цилиндре и круглых очках за рулём. Он что-то весело кричал, стараясь развлечь прибегнувших к его услугам пассажиров. Те выглядели слегка взволнованными, но слезать было уже поздно. Электромобиль напоследок прогудел и скрылся за ближайшим поворотом, помигивая на прощание новогодними гирляндами, привязанными к крыше. Я встал и всё тем же вальяжным шагом направился в обратную сторону, одновременно разглядывая проходящих мимо женщин. Большинство из них, как и в покинутом мной ресторане, гуляли либо в сопровождении своих мужчин, либо в компании подруг. Как правило, одна из трёх-четырёх была на удивление некрасива, но вела себя развязнее остальных, громче кричала и вела себя так вызывающе, что становилось совершенно неудобно даже проходить мимо. К счастью, все эти процессии направлялись на пляж, а потому быстро исчезали из виду, стоило им добраться до ближайшего спуска к золотому песку. Я не торопился испытывать свои навыки плавания, предпочитая сделать это ближе к вечеру, когда основная часть отдыхающих прекратит штурмовать море. К тому же погода стояла прекрасная, а потому весь пляж был усыпан людьми так плотно, что даже если бы я и захотел искупаться, то мне просто было бы негде приткнуться. Я подумал о том, что если бы сейчас со мной была Катрин, то она непременно бы принялась жаловаться на то, что ей не досталось свободного места, что я не позаботился заблаговременно о том, чтобы обеспечить ей приятное времяпрепровождение, и что от всего этого шума и толкотни у неё вот-вот заболит голова. Я снова обрадовался тому, что бросил её в отеле, не сказав ни слова.

От жары мне сильно захотелось пить, я прошёл мимо небольших кабинок для переодевания, внизу которых виднелись то и дело переступающие оголённые ноги, и оказался у крохотного ларька, внутри которого сидел изнывающий от духоты молодой человек. Окинув взором обширное меню, я остановился на обычном лимонаде и уже через минуту продолжил прогулку. Ветер усилился, волны ещё с большим упорством принялись бросаться на бесстрашных купальщиков. Один из спасателей на ближайшей вышке заменил белый флаг на жёлтый и кому-то позвонил по телефону.

Мысль о Катрин и потребности в спутнице на какое-то время вновь выскользнула из моей головы, быть может, оттого, что я не носил шляпы, и этой мысли захотелось перевести дух в тени растущих по границе променада ив. Чудесный летний день впервые за долгое время умел принести удовольствие просто так, без какой-либо на то причины. Настроение улучшалось с каждым шагом, я начал улыбаться, хотя привык обычно изображать на своём лице какое-то застывшее выражение безразличия, подходящее больше какой-нибудь древнегреческой маске, чем живому человеку, по жилам которого течёт ещё бодрая, бурлящая кровь. В моём шаге пробудилась пружинистость, из уныло обходящего музей смотрителя я начал превращаться в мальчика, запускающего воздушного змея на заднем дворе загородного дома. Лазурное море не останавливалось ни на мгновение, вновь и вновь бросаясь на волнорезы, бегущие от берега на несколько десятков метров. Облака, похожие на стаю порхающих голубей, совсем слегка прикрывали яркое солнце, которое своими длинными лучами проникало даже в самые укромные уголки променада. Под длинным пирсом в воде мерцали белые пятна, то и дело сбивающиеся в кашу после наката очередной высокой волны. Из-за слепящего солнца я было даже принял дёргающиеся из стороны в сторону буи за головы купающихся людей.