Секрет успешного репортажа Вивиан усвоила сразу: как и в любой истории он заключался во внимании к деталям. Шеф ей постоянно повторял: можно даже не понимать, что происходит на самом деле, но детали должны быть прописаны тщательно, понимание придет позже.

Когда в прошлом году ее выдвинули на Пулитцеровскую премию, шеф скакал от счастья. Когда же она ее не получила, он в раздражении чуть было не разгромил свой кабинет.

Вивиан родилась в Аберестуите, в небольшом курортном городке Уэльса, который стал студенческой Меккой благодаря университету и национальной библиотеке. Заинтересовавшись Средневековьем еще на ступени бакалавриата, она двумя годами позже написала докторскую диссертацию, в которой проследила путь монахов из монастыря в Гластонбери в аббатство Аберестуит со священным Граалем и перевернула все представления ученых об этой священной чаше. Но академическая карьера ее не привлекала. Она занялась журналистикой и уже через год взорвала журналистский мир Уэльса своими репортажами. Валлийские домохозяйки присылали ей горы писем. Еще через год она получила приглашение в известный лондонский еженедельник WMW, что изначально расшифровывалось как world monitor weekly, но звонкая аббревиатура, как это нередко бывает, прижившись, обрела самостоятельность и большую популярность.

«Все журналисты образованны наполовину, – сказал ей шеф при первой встрече. – А репортера можно сделать из кого угодно. На тебе и попробуем. И запомни, если ничего не происходит, это тоже новость. Но надо сделать так, чтобы ее читали, вырывая журнал друг у друга из рук. Понятно?»

«Понятно», – сказала она и подумала, что ее будущий шеф идиот.

«Даю тебе на выбор: изменение климата, озоновый слой, глупость правительства, болезни, банковские кризисы, мусор, терроризм, горячие точки… Пардон, последнее не для тебя».

Она выбрала горячие точки. Шеф оказался прав. Все время что-то происходило, но надо было суметь это преподнести. Ее статьи читали. Даже самую заурядную резню она превращала в захватывающую драму, а человеческую жизнь, даже самую никчемную, – в увлекательную историю.

Каждая ее поездка к месту событий оформлялась отдельным контрактом. Это была привилегия. Ей неплохо платили. Даже очень хорошо. Теперь она могла устроить свою жизнь с большим комфортом.

Однако работа в горячих точках изменила все ее представления о жизни. Как говорила она сама, война очень быстро избавляет от невинности.

Вивиан выглянула в окно. У бассейна кривлялся певец в костюме с бахромой, в сапогах и с волосами, собранными в хвостик. Подул ветер, и до нее долетела любовная итальянская песенка.

В это время зазвонил телефон. Шеф взял трубку. Джон облегченно вздохнул.

– Чем вы тут еще занимались до меня? – спросила Вивиан.

– Шеф долго и нудно нас воспитывал. Оказывается, первыми газетчиками были ветхозаветные пророки. Это они первыми начали разгребать грязь, – Джон с хрипом втянул воздух и откашлялся. – Еще он сказал, что краткости изложения надо учиться у Библии.

– И каким был первый библейский репортаж?

– Он состоял всего лишь из двух слов: «Каин плакал».

– Блестяще! Что еще? – Вивиан с трудом подавила зевок.

– То, что журналистика – вторая древнейшая.

– Тут шеф повторяется. Я всегда считала журналистику первым проявлением социальной шизофрении.

– Слушай, – Джон склонился к Вивиан и коснулся ее волос губами, – я давно хотел спросить… Этот русский Рэмбо в Карабахе… На обложке нашего журнала… По-моему, его звали Илия. Что у тебя с ним было?

– Ничего, – Вивиан ладонью отодвинула его лицо подальше от себя. – Похоже, ты вчера здорово порезвился в «Манон».