– Тут у меня состоялся интересный разговор в кафе, – Виктор коротко рассказал о полученном предложении возглавить штаб российских «барбузов». Анатолий равнодушно махнул рукой:

– Мы знаем этих ребят. Они не опасны. Но сама идея бороться с криминалом без суда и следствия буквально витает в воздухе. И вполне может материализоваться.

– А кто этот Василий Васильевич?

– Мелочь… Но за ним стоит очень сильный человек. Торгует оружием. Неплохо почистил оружейные склады в Германии. Ты должен его знать. Это Бальмонт. Вы, кажется, вместе учились.

– Да, было дело.

– О тебе тоже ходят разные слухи. Но это к делу не относится.

– Почему не относится? Давай, говори!

– Даже контора не знает, откуда у тебя деньги.

Виктор тряхнул головой:

– Все просто. На все заработанные в Африке деньги я купил алмазы и продал их в Брюсселе. Это не запрещено. Деньги положил на счет в один из брюссельских банков, и он исправно оплачивает мои счета.

– Похоже, кому-то твои деньги не дают покоя.

– Чтобы добраться до них, этот «кто-то» должен отвести меня в Брюссель и подвести к банковской кассе.

– Контора знает о твоей сделке с ангольскими алмазами. Она только не знает, как тебе удалось их легализовать.

Виктор не смог скрыть язвительной улыбки.

– Я не собираюсь ни перед кем оправдываться. Мы с тобой вернулись в совершенно другую страну, которая, как оказалось, нас никуда не посылала. Я это понял еще в Анголе из разговоров в штабе, из полученных за три года писем. Поэтому я провернул эту операцию с алмазами и создал фонд помощи инвалидам афганцам. Могу отчитаться о каждом долларе.

– Не надо отчитываться. Скажи, как ты их легализовал.

– Помнишь рейд ангольских правительственных войск в район рудника Бамако, контролируемого повстанцами? Там, по сведениям разведки, накопился большой запас алмазов. Так и оказалось. Часть этих алмазов я купил. Дешево купил. Потом вывез алмазы в ЮАР. Там вошел в долю с менеджерами одной небольшой алмазодобывающей фирмы. С их помощью я и отмыл камни за какие-то проценты. Они внесли мои алмазы в базу данных как свои, запечатали их в специальный контейнер и выдали мне сертификат с указанием страны происхождения, рудника, характеристик и т.д. В Брюсселе банк распечатал контейнер, сверил его содержимое с базой данных, с сертификатом и купил все. Дорого. В сто раз дороже, чем они стоили в Африке. Сделка зарегистрирована, поэтому вы и сумели ее проследить.

– Да, но ты не учел одного – твой альтруизм тут непонятен. Среди тех, кто кормится вокруг афганцев, есть очень серьезные ребята.

– Думаю, я им не по зубам.

– Так ты согласен работать с нами?

– Да.

– Хорошо. Офис мы тебе подыщем и оборудуем, секретаршу подберем, машину купим. Бухгалтер тоже наш, он будет приходить когда надо. Читать баланс мы тебя научим за неделю. Будешь подписывать лишь то, в чем сможешь разобраться. Охранника и шофера найдешь сам.

День был теплым, над морем плыли перистые облака, вокруг разливался тихий далекий свет, приближающий дома на другом берегу залива.

Вивиан подъехала к высокой кованой ограде, за которой стояли охранники, одетые в одинаковые неброские костюмы. Один из них тщательно осмотрел багажник ее машины, другой зашел сбоку, со стороны водителя.

– Мэм, стоянка забита машинами, будьте осторожны.

Вивиан сняла солнцезащитные очки и протянула охраннику удостоверение.

За деревьями можно было разглядеть одноэтажное кирпичное строение, справа от него, судя по зеленовато-голубому мерцанию, находился бассейн, слева под огромным навесом располагалось нечто вроде ресторана. Оттуда доносилась приглушенная музыка.