Из окон открывался великолепный вид на море. Звучала тихая арабская музыка.

Вошел араб, который, наверно, и был Насером аль-Айни. Лицо обрамлено аккуратно постриженной седой бородой, ухоженные руки, на правом мизинце серебряный перстень с большим красным камнем. За ним шла группа «придворных».

Все расположились на диванах. Я сунул под локоть подушку, чтобы чувствовать себя увереннее. Потом, подражая остальным, принялся смело отщипывать от веток листочки и засовывать их себе в рот. Кат не имел никакого запаха, а на вкус был сильно горьковат. Пожевав, я стал пропихивать его языком за щеку. Оказывается, не за ту щеку. Юсуф наклонился ко мне и, коверкая английские слова, прошептал:

– Листочки обрывать правой рукой и засовывать за левую щеку. Не глотать листья, сглатывать слюну.

Компания поддерживала довольно бойкий разговор. Никто, казалось, не ждал прихода кайфа.

Я смотрел в окно. Подо мной плескалось Красное море, а за дымкой горизонта угадывались Камаранские острова. Я почему-то вспомнил, что настоящие мангровые заросли можно увидеть только там. Хочу туда. К черту все эти дела и разговоры.

Наконец Насер аль-Айни обратился ко мне:

«Я все знаю. Час назад я получил копию коносамента на весь груз. Но это фальшивка. Я знаю, что на пароходе не только российские джипы, но и контрабандное оружие. В ящиках для запчастей. Это личный бизнес… как его, – аль-Айни обратился к кому-то, выполняющему обязанности секретаря, – …да, его зовут Жорж Доде, он работает в вашей фирме и давно снабжает оружием южан. Мы прекращаем это. Я веду честный бизнес. И куплю это оружие. Всю партию. Там его не так много. Куплю для армии северян. Цена известна. Торговаться не буду. Если вы не согласны, то оружие конфискуют. Могу купить и ваши джипы. После того как мы раздавим этих проходимцев с Юга, я их выгодно перепродам. Назовите цену. Правильную цену. И еще. Мне не удалось выяснить, откуда оружие. Поэтому предлагаю сделать так. За оружие я плачу наличными. Деньги положим в банковский сейф. Если объявится владелец, посмотрим, что он скажет. Если скажет правильно, вместе откроем сейф и отдадим деньги. Если не объявится или скажет не то что надо, поделим деньги пополам. За автомобили плачу официально, по бумагам, деньги можете переводить куда угодно. По рукам?»

Я прямо опешил от ясности его мысли. Стараясь не улыбаться, я попросил разрешения позвонить в Ригу. Через пять минут, глотая горькую слюну, я уже говорил с Борисом. Он сразу все понял.

«Продавай, продавай все. За любую цену. Нет, не за любую! Эта партия «нив» стоит девятьсот тысяч долларов на ФОБе. Без дураков. Из этого и исходи. Оружие меня не интересует. Сколько дадут, столько дадут. Но смотри, чтобы вся сумма была проставлена в договоре. Иначе нас с тобой потом повесят за яйца. Если владелец оружия не объявится, то четверть от половины суммы – твоя. Но этот сукин сын, несомненно, объявится, – я представил, как Боря ерошит свои жидкие волосы кончиком трубки. – К черту! Пусть с ним разбирается аль-Айни. Твоя задача разыскать Жору. Да-а, как это мне сразу не пришло в голову! Может быть, Жора уже оплатил груз. Тогда вообще ладушки. Мы его обдерем как липку. Хотя, вряд ли. Он беден как церковная крыса. У него, скорее всего, «боковик». Деньги за «Нивы» переведи на мой кипрский счет. Если все пройдет хорошо, можешь дня три поваляться где-нибудь на пляже. Потом отправляйся в Аден и поруководи офисом. Я все время на связи. Все!»

С ценой на «нивы» аль-Айни сразу согласился. На остальные формальности потребовалось не более двадцати минут.