– Пойдем! Я отвезу тебя домой! – сказал я и протянул ей пиджак. – Одевайся. Холодно.

Я повернулся и тихонько побрел по направлению к дороге. Тейя скоро догнала меня и обхватила руками сзади за шею. Потом зашептала на ухо.

– Не делай со мной этого, Павел, пожалуйста! Это тебе не нужно, поверь. Оставь пути для выхода. Иначе ты не сможешь прекратить. Я знаю, что говорю.

– Ты уйдешь? – я остановился и повернулся к ней.

– Да. Рано или поздно да. Поэтому ты должен отпустить меня уже сейчас!

Я почувствовал, как ком встал у меня в горле.

– И я больше тебя не увижу?

Девушка вдруг встрепенулась и слегка подпрыгнув босыми ногами весело рассмеялась.

– Ну уж нет! – вскрикнула она. – Ты еще не научил меня водить машину! И сегодня мы это делать не будем, чтобы потом еще раз приехать сюда! Догоняй! – она стремительно рванула вперед и скрылась в кустах.

Сил на то чтобы реально ее догонять у меня уже не было и поэтому я как смог доплелся до проселка, размышляя над тем как разительна перемена, произошедшая с девушкой. Только что она плакала, а теперь как будто внезапно закончилась буря и выглянуло солнце. Наблюдать за ней было интересно. Я понимал, что этот восторг и удивление заставляют все больше и больше отрываться от земли. А дальше упоение, запой и счастливая бездна.

Когда я выбрался из чащи она уже стояла у машины и поправляла прическу и одежду, смотрясь в зеркало заднего вида, для этого немного присев.

Когда мы въезжали в город я протянул ей свой телефон и сказал:

– Войди в контакты и забей свой номер. И сегодня вечером я напишу тебе. Пожелаю спокойной ночи.

Девушка не взяла телефон и отстранила мою руку. Я бросил на нее вопросительный взгляд:

– Что? Почему?

– Не надо, Павел. Я же вернусь, ты помнишь? Просто знай это. И жди! Нам ведь надо обучить меня вождению автомобиля!

Высадить себя она попросила в аэропорту.

Было семь вечера, и я поехал домой.

Поразительно, но телефон за это время не разу не звонил. Хотя я должен был получать звонки. Я прогулял работу, и жена однозначно позвонила бы. Но пропущенных вызовов не было. Совсем. Это было странно.

В это время года темнело рано и когда я открыл ключами дверь в квартиру, то меня встретила тьма прихожей, в которую нагло сунул нос узкий луч света из тусклой подъездной лампы. Впрочем, он быстро убрался восвояси, когда я намеренно громко захлопнул за собой дверь.

Но было похоже, что в доме никого.

– Эй! – крикнул я зычно и нарочито бодро в сумрак своего жилища. – Дома есть кто-нибудь живой?

В ответ что-то лениво заскрипело, но никто не отозвался.

Я нащупал выключатель и не проходя дальше стал снимать с себя грязную обувь и верхнюю одежду. Впрочем, костюм тоже был испачкан и мне пришлось скинуть пиджак и закинуть его в корзину с грязным бельем, что стояла в ванной. В тот момент я даже не подумал о том, что в карманах остался носовой платок, авторучка и пластиковая карточка открывающая турникет для входа на работу.

Стало тревожно. Жена в это время всегда была дома и готовила ужин. А сейчас не единого звука не раздавалось из темной кухни. Вместе с тревогой накатила тоска. Медленная и тягучая. Она наполняла душу безнадегой. Чувство знакомое. Особенно сейчас в эпоху осенней хандры. Однако в этот момент оно усилилось и проникло в самую сокровенную глубину моего продрогшего и истрепанного эмоциями организма. Прямо до костного мозга. Видимо поэтому коленные суставы так препротивно ноют. А также кровь отчаянно стучит в висках словно просится наружу.

Ну что же! Закономерный финал безумия. За все надо платить. Вероятно, Наталья что-то узнала или заподозрила. Скорее всего последнее. Ей этого всегда было вполне достаточно. Поэтому она ушла. Прямо скажем, это явление экстраординарное и не хотелось даже представлять себе к каким последствиям оно приведет. Моя супруга всегда старалась контролировать ситуацию и предпочла бы дождаться меня дома и встретить с выражением неотвратимого возмездия на лице чтобы потом обрушить его на меня во всю мощь в виде вербальной атаки, которая изматывала бы меня и высасывала жизненные соки.