Дров в костёр предательства добавил Ияс:

– Понимаю… Мы имеем дело со знаками, в лучшем случае с символами. Он же минует их, оперируя сущностными свойствами. Так? Фантастично! Я всегда восторгался его проникновениями-инсайтами. Но чтобы такое… Не слишком? Хотя – всё равно необъяснимо. У него нет ложных интерпретаций?

Его коллега Джакджи засомневался:

– Всё же… Мы загрузим не личность. А копию её. Даже меньше чем. Все, что сможем извлечь из памяти. То, что он нам позволит.

– Позволит-не позволит? Как это? – хором спросили трое без лиц.

– У каждого есть чердаки. И запретные зоны, – ответил Джакджи, – Думаю, он уже поставил ограждения. Как это делается, не знаю. Но он – может. Это значит и то, что вторую копию мы не сделаем. Как и третью. Ведь организаторы думали и об этом? Коллективных усилий, штурма, не получится. Придется ограничиться одной копией. Но если сохранить связь копии с личностью… Тогда успех почти обеспечен. Он найдёт нужные ответы.

– А он не следит сейчас за нашим совещанием? И что тогда? – поинтересовался Митул.

– Исключено! – заверил Седой, – ИскИн в этом вопросе с нами! И не только он.

– Но ведь узнает после! – страх мелькнул в глазах Митула, исказив благообразное, пухлощёкое лицо.

– Ты боишься мести? – улыбнулся Ливей, – Как было принято у предков, от которых мы так далеки? Не бойся. Он в его состоянии не будет способен на активность в реальном мире. Мы позаботимся.

Акрам ужаснулся. Но чего он добьётся, если здесь запротестует? Права на табу у него нет. Ни у кого нет! Выход один – слушать и запоминать. Память ИскИна не память человеческая. А будет Гариб способен к активности или нет – посмотрим. Но участи донора, определённо, ему не избежать…

Митул основательно вошёл в новую роль:

– ИскИн использует логику Санскрита, формализованную математической логикой. Но Гариб не сделал за всю жизнь и попытки к освоению этого языка. Почему – не знаю. Вопрос – как мы состыкуем его сознание с копией, которая действует в другом измерении, по иным логическим правилам?

Ливей выразил разом непонимание и удивление:

– Но он сам как-то состыковывает эти два плана? Он же на ты с ИскИном!

– Не понимаю, – дёрнул плечом Митул, – Никто не понимает. Мы получим два блока, лишённых стимулов. Или воли. Или… Живой мозг и его исключительную копию, которая не мыслит, а пользуется алгоритмами. Два несовместимых языка!

– Но выход какой-то есть? – сказал Ливей, – Гариб определённо не желает участия в Супер-Задаче. И не объясняет, почему. Подозреваю, он сам не понимает своего «против». Надо преодолеть этот его запрет! Я не вижу иного пути. Отключить и снова подключить!

Айтишник Джакджи усмехнулся:

– Гариб разбирается в наших делах не хуже нас. Я не знаю, в чём он не разбирается. Фигура! Мы рядом с ним – серость. Почему Митул не открыл и не открывает нам его особенные качества? Если уж предавать друга, то последовательно и до конца.

Акрам вспомнил отрывок из какого-то древнего источника. Память предложила, видимо к месту…

«Апгрейдить биологический мозг невозможно. К нейронам невозможен доступ извне, они не могут принимать и передавать импульсы во внешнюю среду или быть произвольно перепрограммированы нашим сознанием. Мы не можем усовершенствовать свой собственный исходный программный код. Мы не можем делать резервные копии содержимого своей памяти. Мы не можем передавать мысли от одного мозга к другому. мы не можем перемещать сознание из одного места в другое кроме как физической транспортировкой мозга, в котором оно работает».

Но, как заявил первосвященник, сознание не умирает вместе с мозгом, как считали учёные люди и ранее, и сейчас. Да и не свои слова виртуальный иерарх воспроизвёл. Но не все ведь так считали! Почему они опираются только на одну сторону из двух? А вот идея комбинации человеческого сознания с ИскИном может продвинуть… Но подходов нет. В весьма опасную ситуацию влетает Гариб! И опыта у этих спецов никакого! Но сейчас они тут начнут конкретизировать, предлагать «наилучшее»…