– Сережа, вставай, – донесся писк откуда-то сбоку.

На полу стоял Арчи.

– Сережа, вставай, – повторил попугай тоненьким детским тембром.

Вот уж никогда не думала, что у меня такой противный голос! Но неожиданный помощник обрадовал.

– Арчи, молодец, будь другом, сядь на кровать и буди негодяя.

Попугай, словно поняв сказанную фразу, взлетел на спинку кровати и повторил:

– Вставай, вставай, вставай.

Естественно, ответа не последовало, я повернулась к двери.

– Ой, – раздался вопль, – ой, Лампудель, ты с ума сошла!

Я оглянулась. Сережка сидел на кровати, держась за макушку.

– Ну, Лампецкий, чем ты меня долбанула?

– Ничем.

– Как это? Очень больно!

Я посмотрела на попугая, мирно сидевшего на спинке, и сказала:

– Спасибо, Арчи, молодец! Так держать!

Через полчаса, когда домашние убежали, я позвонила Володе. Вчера Костин сообщил, что уйдет на работу не раньше десяти, а мне самой надо к третьему уроку.

– Яичницу будешь? – поинтересовалась я.

– Спрашиваешь! – ответил Вовка.

Через секунду загремела дверь, и майор вошел на кухню. Мы мирно позавтракали, и я осторожно спросила:

– Вов, если бы тебе предложили заняться частным расследованием…

– Чем? – вытаращился майор.

– Ну представь такую ситуацию. У одной женщины убили мужа, и она хочет нанять тебя для поиска убийцы.

Володя поставил на стол чашку.

– Бред. Во-первых, частная практика в моей конторе строго-настрого запрещена, а во-вторых, как ты себе представляешь саму процедуру? Если муж убит, значит, заведено дело и кто-то его уже принял к производству.

– А ты узнай, кто, и попроси папочку себе.

Вовка повертел пальцем у виска:

– Лампудель, замолчи. У нас так не принято.

– А как у вас поступают?

– Как, как… Как надо по закону.

– Слышь, Вов, она дает шесть тысяч долларов.

– Такая богатая?

Я вспомнила шикарную машину Эдика, его кошелек, набитый деньгами, роскошно обставленную квартиру, бриллиантовые серьги Гемы и осторожно ответила:

– Обеспеченная.

– Наверное, сильно мужа любила, – вздохнул Володя, – раз такие деньги платить готова. Другие за копейку удавятся, а третьи вообще не заметят, что мужика убили.

Я насторожилась:

– Ты поругался с Верой?

– Она от меня ушла, – сухо сообщил Костин, – и давай больше не обсуждать эту тему. Я человек холостой, естественно, завожу шашни с бабами. Подумаешь, Вера! Сегодня она, завтра другая… Ерунда! Ушла и ушла…

Но по его мрачному лицу сразу стало понятно, что создавшаяся ситуация его очень нервирует.

– Значит, не возьмешься? – быстро перевела я разговор на тему частного сыска.

– Ни за что, – отрезал Володя и встал. – Мне пора.

Я погуляла с собаками, помыла посуду и ушла к себе в спальню. Шесть тысяч долларов мирно лежали в сумке. Ну и как теперь поступить? Да просто отдать деньги родителям Гемы. Только где их искать?

Вспомнив, что она говорила что-то про институт тропической медицины, я открыла справочник и быстро нашла нужный телефон.

– Слушаю вас, – ответил интеллигентный голос.

– Простите, пожалуйста, не работает ли в вашем институте человек по фамилии Даутов?

– Антон Сергеевич, – безукоризненно вежливо сообщила дама, – был долгие годы директором нашего института, но он, к глубочайшему сожалению, скончался несколько лет тому назад.

– Насколько я знаю, его супруга работала вместе с ним?

– Агнесса Николаевна тоже умерла. Вы, наверное, из газеты?

– Да, – быстро ответила я, – «Медицина и жизнь».

Дама продолжила:

– Если хотите писать материал об Антоне Сергеевиче, вам следует побеседовать с его дочерью. Гема Антоновна тоже одно время работала в институте, по-моему, она даже защитила у нас диссертацию… Если очень нужно, я поищу ее телефон.