Пальцы скользнули по стеллажу, по толстеньким корешкам. Я всматривалась в названия, иногда с удивлением узнавала знакомые имена. Похоже, Вильера не настолько изолированная каковой казалась мне раньше. Я остановилась напротив полки с поэтическими сборниками, в руки тут же попал маленький пухлый томик Эразма Ремера, моего любимого поэта.

Я погладила кожаную обложку с серебристыми тиснёнными буквами и с сожалением отставила обратно на полку. Я на работе, а Корнелия Эзел ненавидит поэзию, поэтому не стоит выбиваться из амплуа стервозной преподавательницы истории.

Впереди замаячила нужная мне секция, и я ускорила шаг, чувствуя, как нещадно начинают болеть ноги в неудобных туфлях на неоправданно высоком тонком каблуке. Нет, эта Корнелия точно какая-то извращенка. Ладно, над студентами ради дисциплины измываться, но над собой любимой за что? И надо мной заодно.

Но эти демоновы туфли, видимо, обиделись на меня, и вместе с ковровой дорожкой сговорились для жестокой мести. Каблук зацепился за ворс, я споткнулась и красивой неуклюжей рыбкой нырнула вперёд, благо вовремя выставила вперёд руки, чтобы ещё и лицом не проехаться по ковру.

– Твою ж… – тихо выругалась, морщась от боли в содранных ладонях и ушибленном колене.

– Вы в порядке? – раздалось сверху, и перед моим носом появилось два начищенных до блеска ботинка.

– А вы как думаете? – проворчала я, принимая широкую протянутую ладонь.

Прохладные пальцы коснулись кожи на запястье, и по телу прошла едва ощутимая приятная дрожь. Вот бы приложить эти руки к своим раненым ладошкам и к коленке заодно! Вот было бы чудесно! Но короткое помутнение быстро прошло, и я сразу поняла, кто стал свидетелем моего позора.

– Фаворски, – со свистом произнесла я, выпрямляясь.

– Ваша туфля, профессор Эзел, – с насмешкой ответил он, протягивая предательскую обувку.

– Благодарю, – как говорит мой отец – когда ситуация до ужаса неловкая или абсурдная, делай морду кирпичом и принимай всё как так и надо. И я не преминула воспользоваться его мудрым советом.

Марс отпустил мою руку и тактично отступил в сторону. Я пошатнулась и невольно ухватилась за его плечо, чтобы не упасть. Парень среагировал мгновенно – придержал за талию, не позволяя мне вновь оказаться в объятиях жёсткого ковра. Его морозное дыхание коснулось моего лица, так непозволительно близко мы оказались.

Не знаю почему, но я замерла как мышка, сама себя не понимая и стараясь не зашипеть от боли в пораненной ладони, которая хоть немного отвлекала. Внутри меня разгорелась жаркая битва. Одна часть меня непонятно с чего млела от близости красивого сильного парня, вторая часть цинично требовала не забывать о работе и не забивать голову всякой дурью. Но склониться к какому-либо решению я не успела.

– Питаете слабость к мужчинам вдвое младше вас, профессор? – как-то слишком интимно прошептал Марс, склонившись к моему уху.

– Чего? – в первое мгновение вытаращилась я, а потом взяла себя в руки, – Фаворски, что вы себе позволяете? Я ваш преподаватель!

– Конечно, профессор Эзел, – слишком уж быстро согласился он, покорно склонив голову, и так спокойно заметил, – вы запачкали мою рубашку.

– Прошу прощения! – по возможности холодно ответила я и взглядом активировала очищающее заклинание.

Выпуталась из его рук, натянула туфлю и, гордо вздёрнув подбородок, продефилировала походкой от бедра к ближайшему стеллажу с историческими книгами. Пробежалась по алфавитному порядку взглядом, но найти нужный мне фолиант не успела.

– Профессор, – позвал тихо подкравшийся студент.

– Фаворски? – я обернулась и вопросительно вскинула тонюсенькую изящную бровь.