– Молчать! Превратили страну в базар. А где ваша христианская вера? Где русская душа? Где идея? Без них русский человек страну потеряет! Сколько еще терпеть и молчать? За родину обидно! Спасать Россию надо!

– Кто решил, что русский человек спасет мир? – ополчился Федя.

– Если не мы, то кто? Русский народ всегда был спасителем! Видно, дела совсем плохи, если прилетели. Знают, какой народ духом и верой силен! Кому доверить спасение планеты. Соседи дорогие, возродим свои души, будем любить и прощать! Просто, бескорыстно, как Бог велел!

– Прощали, терпели и ничего хорошего не увидели. Кто был ничем, тот и остался тем! – с обидой сказал Алексей Иванович.

– Ты, Алексей Иванович, их прости. По-русски, от души. Возродим души, будем любить и прощать! Пришельцы дорогие, мы от миссии не отказываемся. Выходите!

На столицу надвигался теплый майский вечер. Запах расцветшей сирени кружил голову, тополиный пух плавал в лужах, грани колонны поблескивали в лучах солнца, двуглавый орел величественным взором, проходил сквозь время и пространство, через бескрайние просторы, обозревал необъятную державу.

Профессор, приложив ладони к корпусу тарелки, стоял с закрытыми глазами, только иногда по задумчивому лицу пробегала радостная улыбка и с уст слетало: – «Ах! Ах! Как это прекрасно!»

Жильцы по собственному желанию выразили знаки гостеприимства. Из имеющихся припасов накрыли богатый стол: в центре стола поставили две супницы: в одной рассыпчатая гречневая каша с мясом, а в другой наваристый борщ. Вокруг тарелки с малосольными огурчиками и квашеной капустой, вареная картошка с аппетитными кусками серебристой селедки и кружками репчатого лука; яркими пятнами выделялся винегрет и селедка под шубой, блюдо с тонкими кусочками украинского сала, принесенного Вероникой, и нарезка сырокопченой колбасы. Из спиртного – бутылка армянского коньяка, ее принес Хачатур, а Калганов сбегал в магазин за бутылкой «Столичной» и тортом «Московский».

Однако накрытый стол ни радости, ни аппетита не вызывал.

Алексей Иванович, Федя, Коля, сидели за столом трезвые, с хмурыми лицами оглядывали богатый стол. Они заворожено смотрели на бутылки спиртного, которые магнитом притягивали взор, но выпить не хотели. Мистика! Иван Кузьмич понимал, под воздействием каких сил и посмеивался про себя.

Женщины сидели напротив, шептались, строили догадки, какие из себя пришельцы, понравятся ли им угощения.

Нина принесла из дома одеяло и накрыла сына: Виктор все еще спал в коляске, с ангельской улыбкой, обнимая стойку.

Иван Кузьмич стоял с флажком и упорно ждал пришельцев. Калганов раздумывал о дальнейших действиях. Следовало сообщить конторе, какой бред нес Профессор, но было рискованно отойти. Пришельцы могли явиться в любой момент. Он решил дождаться Профессора и получить новую информацию.

Вася и Хачатур продолжали изучать корабль, высказывали соображения о его летных качествах, делали предположения, с какой планеты он прибыл.

Все с тревогой ожидали дальнейшего развития событий.

– Что головы повесили, молодцы?! Нас ожидает жизнь, полная славных побед! За нами Россия, отступать некуда! – Кузьмич раздражал энтузиазмом.

Они хмуро посматривали на ветерана: нам бы твою энергию – и сдерживали возмущение. Оно формировалось в мысли, требовало словесного выражения. Профессор втянул их в авантюру, ничего не объяснив. С пришельцами общается, на глазах молодеет, что аж завидно. А что будет с ними?! Во что ввязались и как с достоинством выйти из положения.

– За доверие спасибо! – оценил Алексей Иванович. – Но Россию есть, кому спасать. Президент, Правительство, Дума в конце концов. Пусть законы принимают, души возрождают. За это деньги получают немалые. Что с простого народа взять? На что нас, несчастных, обрекать?