Уточните у мам и пап: замечают ли они беспричинную плаксивость своего чада, его вялость, нежелание что-либо делать или заниженную самооценку? А может быть, их ребенок научился быстро считывать состояние другого человека и очень ловко начинает этим манипулировать?

Коллега, мы с вами знаем, что все это – сигналы психологического дискомфорта. А он штука небезобидная! Неврозы и психосоматика – это самые малые из тех зол, к которым приводит его бесконтрольное течение.

Родители могут быть уверены в том, что некоторым усилением или ослаблением наказания ребенка можно отрегулировать ситуацию. Поэтому не считают большой проблемой такое поведение. И свои действия оценивают как правильные и необходимые.

Мы, как специалисты, можем и должны найти аргументы, чтобы убедить родителей взглянуть на реальность широко открытыми глазами. Если такие эмоционально-поведенческие нарушения постоянно повторяются, надо разобраться, какие именно события в отношениях между поколениями в семье стали тому причиной.

Наш профессиональный долг – доходчиво и убедительно доказать наличие морального дискомфорта у ребенка, который сформировался в результате принятых в семье методов воспитания и стал очень опасным фоном.

Как это можно сделать? На своих тренингах я говорю родителям: «Когда что-то идет не так в жизни ребенка, например, он не согласен с методами нашего воспитания, не понимает чего мы от него хотим и т.д., он испытывает внутренний дискомфорт».

В качестве доказательства привожу яркие примеры из практики, чтобы показать, как именно дискомфорт, т.е. неуравновешенное душевное состояние ребенка, проявляется в повседневной жизни.

К нам в центр мама привела свою 9-летнюю дочь. Алиса, назовем ее так, выглядела несколько необычно. Порядка 2 см волос со стороны лба у девочки были вырваны. Ее руки постоянно тянулись к волосам. Дискомфорт плавно перерастал в устойчивый невроз. В чем проблема?

Творческая и ранимая девочка оказалась сразу между трех огней. Мама с папой развелись, но оба сохраняли активную родительскую позицию. Каждый предъявлял свои требования и при этом отменял требования другого родителя.

Масла в огонь подлила школьный учитель, которая стала критически отзываться о результатах воспитания Алисы. Она, не сильно заботясь о педагогичности своих поступков, утверждала, что родители девочки кругом не правы и должны вести себя с дочерью совсем иначе.

Чувство незащищенности, отсутствие личных границ, разные, т.е. несогласованные требования взрослых и попытка всем угодить, чтобы завоевать любовь и признание к себе, привели к высокому уровню тревожности ребенка. И, как следствие, к развивающемуся неврозу.

Забегая вперед, скажу, что уже через 2 недели ситуация стала исправляться. Мама Алисы пришла в программу «Профессия-родитель» и общение с дочерью стало осмысленным. Воспитание начало приобретать нужные очертания и тревожность Алисы стала снижаться на глазах.

Еще один пример: у 6-летнего мальчика Вани появилась сестричка, и счастливые родители все свое внимание и силы сконцентрировали на новорожденной малышке. Ваня автоматически был «назначен» взрослым. Родители не учли возраст сына и стали требовать от него ответственного поведения, зрелых поступков и взрослого видения последствий бытовых ситуаций. Все это мальчику было не по плечу.

Необоснованные, преждевременные требования мамы и папы привели к нарастанию детских страхов: страх, что не нужен и бросят, страх, что не справится, не выживет. Чтобы вырваться из этого «страшного» плена, Ваня стал проявлять агрессию. Он резал вещи (свои и сестры) и до крови раздирал себе кожу. Как только ранки на руках и ногах начинали заживать, он тут же их снова расковыривал.