Последние Джен даже сохранила себе в качестве сувенира. Мало ли кого соблазнить придется… Смотрелись они отпадно, нужно отдать должное костюмерам.

– Подумаешь, кресла. Не стеклянный, не разобьюсь, – пробурчал Маркус, исчезая за дверью.

Какой у нее замечательный, понятливый попутчик, довольно улыбнулась Джен, снова закрывая глаза. Ему даже намекать ни на что не нужно, сам догадался.

Цорн, широко шагавший по ковровому покрытию коридора, даже не подозревал, что его посчитали чувствительным и тактичным. Он всего-то старался оказаться как можно дальше от гелевой гадости. Подумаешь, общие кресла! Не приходилось актриске приземляться в спасательном шлюпе, у которого сгорел парашют.

Было же времечко…

Маркус ностальгически вздохнул, потер запястье, которое периодически фантомно побаливало как раз после той эпичной посадки. Тогда он сломал руку в трех местах, так что лучевую кость потом выращивали заново. Дешевле выходило, чем собирать осколки. Хорошо, хоть на механику не заменили. Тогда как раз возникла пауза в боевых действиях и появилась возможность нормально подлечить агентов. А то ходить бы ему с протезом, как и множеству бывших коллег.

Повезло.

Вход в Поток Дженнифер не заметила – проспала.

Организм решил, что с него достаточно потрясений, и честно постарался отоспаться не только за прошлые задолженности, но и про запас. Маркус, кажется, периодически все-таки возвращался в каюту, потому что на вмонтированном в стену столике то и дело появлялись положенные пассажирам суточные подносы с питанием. Девушка сметала их, не особо вникая во вкус – точно лучше давешнего сухпайка, пусть и не шедевры кулинарного искусства – и снова заваливалась в капсулу. Там спалось даже лучше, чем на предназначенной для этого койке: меньше трясло, а еще не было риска свалиться при очередном маневре.

Не все пассажиры хорошо переносили пребывание в Потоке. Полный запрет на путешествия в подпространстве получали немногочисленные, сотые доли процента населения. Их удел – быть запертыми на родной планете или станции всю свою жизнь. К сожалению, альтернативы Потокам для перемещения между галактиками пока еще не придумали.

Среди остальных счастливчиков где-то половине становилось дурно при смене пространств, на входе и выходе. Симптомы варьировались от легкой тошноты и дезориентации до потери сознания и судорог. Считалось, что чувствительность к излучению Потока означает общую чувствительность организма, потому что подобным чаще всего страдали женщины.

Увы, равноправие полов так полностью и не наступило, вынужденно откатив позиции во время экспансии космоса. Слишком часто женщинам во имя деторождения – где добровольно, а где и принудительно, – приходилось оставлять работу или же переходить на удаленные варианты, из дома. К сожалению, варианта, при котором вынашивал, рожал и вскармливал мужчина, пока еще не изобрели.

Хотя попытки были.

Зато у женщин было время на развлечения. Одним глазом, пока дети спят или пока одежда проходит цикл очистки – сериалы и холо-фильмы, заглохшая было во время звездной экспансии индустрия, снова стремительно набрала обороты.

Конечно, когда человечество бросилось завоевывать космос, большей популярностью пользовались новости, чем самое фантастическое кино. А после, на новых, недавно открытых планетах и вовсе было ни до чего. Выжить бы.

К своему сожалению, Джен тоже относилась к этим страдающим пятидесяти процентам, так что насладиться вживую радужными переливами подпространства не сумела. Зато отоспалась так, что последние сутки перед прибытием на Кедайре лежала в капсуле, прогоняя текст ближайших эпизодов и наконец-то чувствуя себя отдохнувшей, несмотря на небольшую мигрень.