Получив разрешение поумнеть, я окончательно воспряла духом и поинтересовалась, каков будет план внедрения.

– А никакого, – невозмутимо отозвался Гром. – Я же сказал: действуй полностью на свое усмотрение. В Волгоград тебя занесло – занесет то есть – попутным ветром, а дальше ориентируйся по обстоятельствам. Только очень советую: не лезь на рожон, как это было в Новороссийске. Твое счастье, что ткнула не глядя пальцем, да случайно в яблочко попала. Ни малейших оснований совершать подобные поступки у тебя не было. Если бы ошиблась, я бы с тебя три шкуры спустил. Это в лучшем случае. В худшем давно бы уже червей на кладбище кормила.

«Подобные поступки», как и вся работа на Черноморском побережье, – отдельная история. Действовала я тогда действительно во многом наугад, если не сказать, что и вовсе на авось, делая ставку на то, что человек, которого я разрабатывала, поступит в соответствии со сделанными прогнозами и никак не иначе.

И все же Гром был несправедлив в своих оценках. Я упрямо потупилась и возразила:

– Никуда я пальцем не тыкала. Были основания для подобных действий или нет, сейчас нет смысла говорить, но ведь в конечном-то итоге мой расчет оправдался. И лично я это случайностью не считаю, товарищ генерал. Скажем лучше так: сработала моя профессиональная интуиция.

– Какая, к черту, интуиция! – Генерал сурово нахмурился. – Запомни, никакого неоправданного риска быть не должно. Не в бирюльки играем. Кстати, Тимофеева ведь когда-то жила в Волгограде, я не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь. – Я опять приуныла. – Кажется, в детстве.

Тогда я и предположить не могла, что через считанные дни буду часто и с благодарностью вспоминать мудрое, хотя и несколько нарушающее инструкции решение Грома именно сейчас использовать Нинку Тимофееву, и никого другого.

– В детстве? – сладким голосом переспросил генерал. – Вот и славно. Прекрасное объяснение причин твоего приезда. Ты ведь решила измениться? Так чем не повод начать новую жизнь именно в этом городе? Только вот с «кажется» дополнительно поработай. Понимаю, что все подробности жизни Тимофеевой ты уже выбросила из головы и благополучно забыла. Так что первым делом повтори биографию еще раз. И сделай это самым тщательным образом! Возможны проверки. Даже покруче, чем в Новороссийске.

– Откуда такие выводы? Есть основания? – поинтересовалась я с некоторым сарказмом.

Гром подвоха не заметил и задумчиво изрек:

– Понимаешь, какое дело, что-то мне подсказывает...

Он замолчал, а я тут же ядовито высказалась:

– Что-то подсказывает? Интересно, что бы это могло быть? Неужели интуиция?

Генерал сделал глубокий вдох, пряча улыбку, буркнул:

– Значит, так, Багира. Если других вопросов нет – свободна. Приступай к работе.

И я приступила.

Кофе я потягивала маленькими глоточками. Но не потому, что напиток был плох. Напротив, сварен он был отменно. Просто не хотелось сидеть за столиком без дела. Человек, который сидит в кафе и ничего не ест и не пьет, сразу же бросается в глаза. Подносить же ко рту чашку, в которой, кроме густого осадка, ничего не осталось, тоже не хотелось. Во-первых, полного натурализма не будет, как ни старайся. Во-вторых, к столику то и дело подходила официантка, совершенно очарованная моим мотовством и лелеющая надежду на его продолжение. Вероятно, в кафе не часто заглядывают посетители, которые на завтрак заказывают сразу пять блюд.

Вопросами официантка не донимала, над душой вроде бы тоже не стояла, но путь ее к другим, немногочисленным в этот час посетителям неизменно пролегал мимо моего столика. Каждый раз оказавшись поблизости, она чуть замедляла ход и вытягивала худую веснушчатую шею, стараясь заглянуть в мою чашку.