Действительно, Влад уже давно заметил, что в этих северных аэропортах, рассыпанных по всему Северу, не было автобусов, которые подвозят пассажиров к самолёту. Самолёт, после приземления, просто подгоняют к аэровокзалу и пассажиры, своим ходом преодолевая эти несчастные пятьдесят – семьдесят метров, бойко маршируют к выходу – входу, где их и встречают всевозможные родственники, родители, друзья… И, конечно же, таксисты! Так же, тем же Макаром, перемещались и улетающие. Объяснялось всё очень просто – загруженность и пропускная способность этих аэропортов мизерная, поэтому расширять лишнюю инфраструктуру не имело никакого смысла. Тягай этот самолёт по «взлётке» хоть целый день – на подлёте очередного лайнера всё равно нет! Ну, это конечно утрированно, факт остаётся фактом – аэропорты Севера не отличаются обилием в них авиалайнеров.

Кофе подруга Инны варила и вправду чудесный – очень терпкий и ароматный. Вместо чашечек она разлила его в огромные пол-литровые кружки и, передавая Инне, мотнула головой в сторону Влада.

– Хахаль?! – спокойно и обыденно спросила она подругу. Та чуть не расплескала напиток от услышанного, поперхнувшись, и закашлялась. Влад тихонечко постучал по спине своей новой и такой неожиданной подруги.

– Нет ещё! – ответил он сам за Инну, – Пока в перспективе, но вот-вот стану им.

Инна немного отошла и сидела, не зная, возмущаться или смеяться. Так и не определившись, она решила лучше промолчать и просто махнула рукой.

Влад небольшими глотками потягивал из кружки прекрасный кофе, какой обычно встречается на пути у человека совершенно неожиданно, нехотя слушая болтовню подружек. Разговор вёлся в основном профессиональный, ну и, конечно, о воздушных романах, которые в их профессии не редки.

– Инна, а ты давно уже летаешь? – вмешался в разговор Влад, уловив короткую паузу в диалоге между небесными подругами.

– Да! Уже три месяца! – гордо ответила девушка. – Как школу закончила так и…

– Она – «двоечница»! – засмеялась вдруг весело подруга Инны, – Институт завалила, а из Москвы уезжать не захотела.

– А ты откуда? – спросил Влад теперь уже подружку.

– Да кому как! – снова отпарировала официантка, – С Тикси! Северяне мы!

Инна фыркнула, смеясь, и весело посмотрела на Влада.

– Я в следующем году всё равно поступлю! – гордо заявила она и покраснела.

Влад уже снова сосредоточился и в задумчивой отрешённости, которая уже была знакома Инне, медленно допил свой транзитный кофе…

Тогда, после окончания восьмого класса, они всем выпуском пошли на косу мыса Кожевникова. Рассвет встретить не получилось – летом солнце ходило по кругу, не опускаясь за горизонт. Побродив всем классом по берегу океана и подурачившись, все как-то спонтанно разошлись по кружкам, по компаниям. Влад, неведомым образом, совсем случайно, оказался один на один с Мариной. Они, не спеша, прошли до сопки, поднялись на её скалистую часть и остановились перед «Чертовым пальцем». Чёрная скала исполином поднималась из клокочущего океана, обдававшем её, эту самую скалу, обильной пеной. Скала возвышалась над всеми остальными скалами, была неприступна, оставив людям лишь небольшую площадку. Влад перепрыгнул через узкую расщелину и подал руку Марине. Стоять на маленьком пятачке было тесно и некомфортно, со всех сторон их окружали глубокие отвесные пропасти, далеко внизу, тщетно пытаясь свалить исполина, неистово бились волны, выплёвывая в него, от своей беспомощности, клоки пены. Марина стояла, опираясь спиной как раз на палец, указывающий в небо. Влад сильно прижимался к ней и долго целовал, зная, что это в последний раз. Марина была одета довольно легко для этого времени года, она не собиралась подниматься сюда – на скалы, где от моря поднимались холод и страх. Влад ласкал её нежную и очень упругую грудь инстинктивно, даже не осознавая этого. Он не знал тогда, что и у тела человека есть память и человеческие инстинкты подчас не могут быть управляемы его мозгом – уж очень они бывают сильны, эти инстинкты! Влад, в полной мере ощущал своими дрожащими руками то, что он не мог ощущать длинными, тёмными и холодными вечерами, когда на них с Мариной было надето по тонне одежды. Их тела трепетали, впереди чувствовалось что-то неизвестное, что-то запретное, что-то, куда им ещё было нельзя. Влад давно уже нацеливался сравнить Марину с теми журнальчиками, которые им понадарили моряки с сухогрузов, но всё как-то не решался, какая-то сила останавливала, не пускала дальше. И эта сила, о чудо, была намного сильнее даже самого Влада, сильнее его сумасшедших чувств! Так и не опустил тогда Влад, на скале, руку «ниже ватерлинии», не позволила чужая сила совершить непоправимое, сохранила его для чего-то и для кого-то! Он, весь в огне, прижимался к девушке и целовал её, согревал её, защищал её от всего плохого, пошлого и несвоевременного. Он обнимал её, слившуюся в одно целое, с «Чертовым пальцем»! Минут через двадцать, когда дальше уже стоять, не двигаясь, стало тяжело, да и признаки возбуждения у Влада стали ощутимы для Марины, он отодвинулся от неё, повернулся и перескочил обратно, через трещину, которая была очень глубокой и внизу нещадно бушевали волны, и протянул руку, плывущей от томного нового чувства, Марине. Девушка шагнула смело, глядя только в глаза Владу, не обращая внимания ни на скользкие камни, ни на ревущий внизу океан, ни на огромные скалы вокруг. Она очутилась прямо в объятиях Влада, опустившего её уже на снежный массив, рядом с собой. «Чертов палец» внушал страх, но не им! Тогда Влад совсем не думал, куда и на сколько он уезжает, увидятся ли они ещё с Мариной, увидит ли он ещё хотя бы раз этот прекрасный уголок планеты Земля, называемый Чукотка, что может произойти в её и всего судьбе через год, пять, десять лет, что может вообще произойти с миром, в котором они живут? Он просто шёл с одноклассницей по косе, соединяющей плато мыса Кожевникова и берег, на котором полукругом, перед ними, лежал посёлок со странным названием – Рыркайпий.