– Полковник, меньше лирики, – отрезвил командира «Альфы» Журавлев.

– Извините, товарищ генерал, – Маковцев взял себя в руки и заговорил холодным деловым тоном. – Нам необходимо десять аэродромных прожекторов и восемь бэтээров. Прожекторы ослепят террористов, бойцы на броневиках прорвутся к секциям БЖРК. По ходу приближения бэтээры подавят огнем своих крупнокалиберных пулеметы террористов. Когда техника окажется вблизи состава, бойцы при помощи кумулятивных зарядов сделают пробоины в броне, через которые ворвутся внутрь. А там, как говорится, дело техники... Чтобы избежать флангового огня, вагоны прикрытия необходимо задымить. После того как БЖРК будет освобожден, с ними можно будет легко покончить.

– Потери просчитали при таком раскладе? – спокойно спросил генерал. Докурив, он бросил окурок на землю и наступил подошвой ботинка.

– От сорока до семидесяти процентов, – голос Маковцева дрогнул, только сейчас он подумал о тех, кто может погибнуть. Несколько секунд молчания, и полковник глухим голосом произнес: – Разрешите мне возглавить штурмовую группу, товарищ генерал.

– Отставить, полковник. Отставить ваш план. Будем действовать по моему. Слушайте внимательно. Два раза повторять не буду, времени нет. И это касается всех, – Журавлев выразительно посмотрел на стоявших в стороне старших офицеров округа, те поспешно приблизились. Но вместо того, чтобы что-то говорить, генерал круто развернулся и зашагал вниз с холма в направлении передвижного командного пункта. Чтобы не было неясностей, ставить задачу надо на карте, учитывая все особенности и нюансы, которые можно внести в дополнительные схемы. Все это Андрей Андреевич знал, теперь настало время всех остальных посвятить в детали.

Начавшиеся перемещения среди окружавших БЖРК войск не могли ускользнуть от настороженных взглядов засевших внутри террористов.

– Это че же они творят? – удивленно спросил Щегол, наблюдая за тем, как в боевые порядки оцепления буквально вклинивались парные расчеты с длинными, громоздкими винтовками, оснащенными непомерно большими оптическими прицелами. Винтовки напоминали противотанковые ружья Второй мировой войны, особенно это сходство усилилось, когда, выставив сошки, стрелки деловито устраивались перед стрелками оцепления.

– «В-94», – задумчиво произнес Луницкий, наблюдая за приготовлениями противоположной стороны.

– Что? – не понял Щегол.

– Оружие называется крупнокалиберная снайперская винтовка. Предназначена для уничтожения транспорта, локаторов, легкобронированных целей и контрснайперской борьбы, – подробно объяснил Сергей назначение диковинного оружия, но все же сомнения его не покидали. – Странно, для чего они их выставили, наша броня им не по зубам.

– Да чего тут понимать, – хмыкнул приблатненный «адъютант», поправляя висевшую на плече снайперскую винтовку, которую он таскал за собой по-охотничьи стволом вниз. – Понты, хотят нас запугать. Дескать, порвем, как собака тряпку, вон сколько всякого оружия, е-е...

Неожиданно Щегол прервал свои разглагольствования. Сквозь строй оцепления проехал БТР-80, абсолютно новая машина, защитная краска еще сверкала в лучах солнца. Черные, как нагуталиненные, колеса медленно подминали ребристыми протекторами пыльную землю. При всей своей узнаваемости машина была странной, вместо орудийной башни на броневике был установлен металлический гриб. С полметра высотой и метр в диаметре была его шапка, из-под которой выглядывали два десятка небольших трубок.

– Ты смотри, Серега, с другой стороны такая же «беда» подъехала, – почти восторженно закричал Щегол и, сникнув, спросил: – Что это за чертовщина?