Большим авторитетом еще с дореволюционных времен пользовалась на полуострове РСДРП. Сразу после Февраля в городах Крыма возрождаются социал-демократические организации. 9—10 апреля на конференции в Ялте был реанимирован Крымский союз РСДРП. В организационный комитет Союза вошли Н. Л. Канторович, В. И. Бианки, А. А. Иоффе, И. Ф. Федосеев, Г. Е. Бережиани (член Симферопольского совета; в октябре вышел из организации «объединенцев» и вступил в «Единство»).

Крымских социал-демократов (меньшевиков) возглавляли крупные политические фигуры – организаторы, ораторы, публицисты. Помимо популярного П. И. Новицкого и названных выше, это были: В. А. Могилевский (председатель губкома РСДРП), профсоюзный деятель Е. И. Либин, присланные центром партийцы со стажем А. Г. Галлоп и Н. А. Борисов, советский работник Е. И. Рабинович, Б. Я. Лейбман (присяжный поверенный). Костяк партии составляли квалифицированные рабочие, ремесленники. В армии и на флоте позиции меньшевиков были слабыми. Численность Союза к осени достигла 4500 человек^>38 (другие данные – более 5000^>39).

Крымский союз был объединенной организацией (меньшевики, бундовцы – на правах автономии, большевики, или, скорее, «ленинцы», под которыми неопределенно понимались противники войны и интернационалисты). В апреле начинают обособляться большевики. С сентября Союз разваливается. Размежевываются интернационалисты и оборонцы. Свои группы обозначают: РСДРП (объединенная) – «объединенцы» и социал-демократы (интернационалисты). Формируется крымский «филиал» плехановцев «Единство», партия, стоявшая на крайне правом фланге социал-демократии (группа во главе с П. С. Бобровским оформилась еще в апреле). Газета «Прибой» (Севастополь) выражала позиции более-менее ортодоксального меньшевизма.

«Съеживается» защищавший специфически еврейские интересы Бунд. К концу 1917 года в губернской организации меньшевиков осталось около тысячи членов.

Среди левых к концу года бесспорно доминировали большевики. А ведь весной их насчитывалось не более нескольких десятков человек. Первая самостоятельная большевистская группа, в виде фракции Севастопольского совета, сложилась в мае (руководитель – матрос С. Г. Сапронов, затем – И. А. Назукин, А. И. Калич, И. К. Ржанников, И. Н. Клепиков). Однако положение большевиков в общественно-политической и «народной» среде было незавидным. Их листовки и литературу союз печатников выпускать отказался. Флот их не признавал: дело доходило до разгрома клуба, избиений и сброса с кораблей, как это было с И. Финогеновым на эсминце «Гневный»^>40. Связь с центром была чисто условной. Да и уровень образованности, подготовленности крымских большевиков оставлял желать лучшего.

В конце июня – июле, отражая растущее недовольство рабочих, создаются первые самостоятельные большевистские группы. С августа появляются большевистские фракции в советах. Так, в Севастопольском совете фракция насчитывала в это время 25 человек, сама же партия – 150^>41.

Размежевание с меньшевиками завершилось в октябре-ноябре, когда были избраны губернский комитет (2 октября) и парторганизатор (Ж. А. Миллер). Ряды большевиков укрепляются прибывшими в Крым представителями ЦК. Это: Н. И. Островская, Ю. П. Гавен[3] (вошли в Севастопольский совет), Н. А. Пожаров, Я. Ю. Тарвацкий, С. П. Новосельский. К моменту октябрьского переворота численность таврических большевиков достигла 1871 человека^>42 и продолжала, в отличие от прочих партий, расти. 19 декабря стали выходить «Известия Севастопольского Военно-Революционного Комитета» (с конца декабря – «Известия Севастопольского Совета Рабочих и Военных Депутатов»).