Они ещё немного побыли с тётей Клэр, после чего всё же покинули заведение, уселись в машину, где до сих пор мирно спала Юрико, и двинулись домой. Проезжая мимо того самого переулка, Рейвен впился глазами в его темноту, будто хотел удостовериться, что там держат за горло именно сына тёти Клэр. Но, разумеется, никого там уже не было. Рейвен уже почти собрался с духом рассказать обо всём Греку и Лизе. Но… но ведь это мог быть и не Паки, правда?.. Поэтому он решил всё-таки промолчать и просто расслабиться.

Скоро они подъехали к похожему на все остальные многоэтажному дому. Он был таким же серым, но тёплый свет у подъезда обещал уют и покой, заставляя забыть об однообразности и эмоциональной сырости жилых кварталов.

К радости Лизы, Юрико так и не проснулась. Грек аккуратно взял её на руки, ногой захлопнул дверцу автомобиля и двинулся к подъезду. Машина тут же поднялась в воздух и унеслась в неизвестном направлении.

Следом за остальными Рейвен вошёл в подъезд и увидел перед собой лестничный пролёт, посередине которого висела белая, как снег на полюсе, кабина. Она никак и ни к чему не крепилась. Видимо, тоже передвигалась на гравитационной подушке, как и большинство механизмов на этой планете.

Грек, чуть поправив тело спящей Юрико, первым шагнул в узкую кабину. За ним вошла Лиза, а после втиснулся и Рейвен.

Лиза что-то нажала на часах, и кабина закрылась. Ноги Рейвена будто потяжелели, но через пару мгновений это ощущение прекратилось.

Внезапно лицо Лизы слегка исказилось в неясной гримасе. Она сморщила нос, потом слабо кашлянула. Грек дёрнул плечом и свёл брови, подозрительно глянув на Рейвена.

– Это нормально, по-твоему? – спросил Грек.

Лиза схватилась пальцами за переносицу и как следует сжала её, бросив презрительный взгляд на напарника. Рейвен недоумевал, что происходит, но вдруг ему в нос словно боксёрской перчаткой ударила ужасная вонь.

– Ну ты, терпила, и дал едкого! – усмехнулся Грек.

У Рейвена из глаз потекли слёзы. Этот чудовищный запах проник в мозг, в мысли, в сознание, заставляя содрогнуться даже самые тёмные его уголки.

– Это не я, – булькнул Рейвен, зажимая ладонью рот.

Грек набычился:

– Хочешь сказать, это я сделал?

– Да сколько ещё?! Быстрее! – простонала Лиза, с силой ударив по часам.

Внезапно проснулась Юрико. Она слабо зашевелилась на руках у Грека и закричала:

– Помогите! Это ужасно!

Рейвен упал на колени, ему не хватало воздуха. Но он не мог убрать руку от лица – это значило вдохнуть жуткий запах, и тогда он точно скончается.

Юрико скорчилась на руках у Грека, слабо выкрикивая мольбы о помощи. Тот же раскатисто хохотал.

Лифт остановился. Рейвен почувствовал это, когда пол слегка дрогнул. Лиза жадно прильнула к дверям, словно ждала выхода из этой кабины всю жизнь. Юрико яростно выбралась из рук Грека и присоединилась к ней.

Двери ещё медленно открывались, но девушки уже просочились сквозь узкий, будто нехотя нарастающий проём. Рейвен стоял на четвереньках. Последнее, что он почувствовал, – как пол уходит из-под него, а потом в глазах появилась пелена, которая всё накрыла глухим одеялом и мягко сгребла его в свои объятия.

Вскоре он пришёл в себя от того, что кто-то хлопал его по щекам. С трудом поднял веки и увидел перед собой сидящего на корточках Грека.

– Это я сегодня ещё Лизины чиназы не ел. После них вообще беда, – радостно сообщил Грек.

Он уже успел переодеться, сменив промокший чёрный бомбер на свободную белую майку, демонстрирующую жилистые руки. Рейвен с трудом, опираясь на стену, поднялся с пола и огляделся. Они находились в скромной, но довольно просторной комнате: обои приятного пшеничного цвета, кровать, шкаф, стол со стулом у широкого окна и на стене небольшой телевизор, тонкий, как лезвие.