– Это я сейчас, это я мигом, – сказал я, рывком отбросив одеяло и вставая на ноги. – Пять минут – и всё будет, горячая вода в любом количестве, душистое мыло и чистые полотенца!

– Ой-ой, гляньте на него, – засмеялась Нора. – Прикройся хоть, Аполлон, вдруг придёт кто. Я дверь открывать не пойду.

– Во-первых как придёт, так и уйдёт, – ответил я, тем не менее ища глазами, куда же запропастились мои трусы, – у меня… то есть у нас сегодня законный выходной, никого не принимаем. А во-вторых – тебе значит вот так вот, – я окинул её фигуру взглядом сверху до низу, – по дому шляться можно и в окне прелестями сверкать на виду у всей улицы, а я только вскочил – и уже одевайся!? Ну что за жизнь, – скорчил я притворно обиженную гримасу, – один будит ни свет, ни заря, поспать не даёт, а вторая, сама вся голая, строит меня с первого, можно сказать дня совместной жизни!

– Что-то не устраивает, мистер? – спросила, изогнув дугой бровь Нора. При этом игриво улыбнувшись и как бы невзначай широким движением перекинув ногу за ногу и откинувшись на локтях назад.

– Нет, нет, всё в порядке, уже бегу, моя госпожа! – комично кланяясь и пятясь задом к двери ответил я. – Всё будет сию минуту исполнено!

– То-то же!

Ох и наигрались же мы с ней в своё время в «раба и госпожу» и наоборот! Так… это к делу не относится! Пойду воду греть.

Пока Нора плескалась в душе, напевая что-то – за шумом воды слов было не разобрать, я решил, что пора нам с ней немного перекусить и отправился вниз на кухню, нарядившись в трусы, линялую от бесконечного множества стирок футболку, в которой я обычно дома хожу и старые тапочки на босу ногу. Шлёпая стоптанными задниками и почёсывая задницу – как и положено любому уважающему себя «мачо», я протопал на кухню по направлению к электрической плите. Да-да друзья мои, смею вам доложить, что в нашем набирающем силу анклаве люди у себя дома вполне могут позволить себе расходовать электроэнергию на такое нехитрое, но жизненно важно дело, как приготовление пищи. Чего не встретишь и в более богатых и многочисленных анклавах к примеру. В том же Даймонд Сити например люди в большинстве своём жрать готовят на обычных очагах с металлическими треногами, куда подвешивают котёл, и на специальных решётках-жаровнях наподобие старых сеток для барбекю, только из более толстых прутьев, что бы долго не прогорали. И делается всё это как правило возле дома под навесом, обитом жестью. Этакая противопожарная безопасность, так сказать. Мэрия Даймонд Сити решением множества голосов в совете постановила однажды после очередного пожара, спалившего дотла целую улицу, что все постоянно проживающие граждане анклава обязаны обустроить возле своих жилищ специально отведённые места для приготовления пищи. С тем, что бы максимально обезопасить свои дома, а паче дома ни в чём не повинных соседей от возможных возгораний. Вот и кашеварят теперь друг у друга на виду, считай под открытым небом, заполняя улицы запахами всевозможного жареного-пареного. И каждый в курсе того, чем сегодня обедает, а иногда даже ещё и ужинает его сосед, ха-ха. А что делать?

Справедливости ради стоит сказать, что нынешним жителям Сенкчуари то же приходилось топить самодельные печи на свой страх и риск и складывать очаги из камней около дома, пока я в результате своего отчаянного, а порой просто граничащего с безумием забега по радиоактивным пустошам и развалинам Бостона не оказался в рядах Братства Стали в роли агента, работающего под прикрытием. Вдобавок к этому мне несколько раз удалось в ходе моих поисков пропавшего сына попутно оказать Братству услуги, значение которых очень трудно было переоценить. Но основным было то, как мы с Кейт, моей тогдашней напарницей, о которой разговор пойдёт отдельный сыграли одну из ключевых ролей в разгроме пресловутого Института. Тем самым я оказался на высоте в глазах всей офицерской верхушки бостонского отделения Братства, а коммандер Макстон произвёл меня в звание рыцаря со всеми вытекающими из этого звания преференциями, положенными, ну или доступными теперь мне по должности.