– А в чем разница? – поинтересовался Стив. – Приемы ведения боя ведь те же самые…

– Нет! Разница большая, принципиальная! Дело в том, что я не собираюсь сделать из вас чемпиона мира по дзюдо, каратэ или джиу-джитсу, – объяснил тренер, – я хочу, чтоб вы сумели сделать только одно: сохранить себе жизнь, когда на вас нападают. Здесь вам не спорт, не соревнование квалификаций, не честная борьба в присутствии зрителей и под наблюдением судьи. Здесь – дуэль без правил, где выживает только один. Вот, в сущности, главное отличие от того, чем вы, Стив, занимались раньше. Я не учу специально убивать, я учу, как не быть убитым.

Много времени на тренировках они посвящали занятиям с учебным мечом.

– Меч, – любил повторять мистер Чан, – это продолжение вашей руки. Он требует точного расчета, мгновенной концентрации силы и высокого профессионализма. После тренировок с мечом вы лучше будете понимать безграничные возможности собственного тела.

У мистера Чана не было понятия «противник», «враг» или, скажем, «человек с пистолетом», – были только объекты и стандартные положения. Задача всегда сводилась к тому, как и в какой последовательности уменьшить количество объектов до нуля в таком-то стандартном положении. Решение задач, предложенных мистером Чаном, потом доводилось на тренировках до автоматизма и входило в плоть и кровь человека так, что было невозможно растеряться или что-либо забыть.

– Вы обязаны помнить, – часто говорил он Стиву, что перед вами будет не спортсмен, а преступник, у которого в голове нет никаких законов, а только желание вас убить.

Что касается Стива, то вскоре в отделе выработалось единое мнение, что его несомненно умная голова забита невероятным количеством, может быть, высоких, но нереализуемых и абстрактных схем и теорий, которые он поначалу пытался объяснять всем, кто хотел его слушать. Через некоторое время его просто оставили в покое. В отделе не осталось желающих разбираться в странных умопостроениях и испытывать на себе неэмоциональную и какую-то бесчеловечную систему доказательств его постоянной правоты.

Однажды, поздним летним вечером на стоянку ФБР спустились агенты в полном обмундировании, в бронежилетах и с автоматами в руках. Они сели в служебную машину, Ален включил двигатель и сосредоточенно задумался, глядя прямо перед собой.

– Поезжай, Ален. Сколько можно стоять? Раньше начнем, раньше закончим, – сказал Ник, нетерпеливо ерзая в кресле. – Чего ждем?

– Стива!

– Это ещё зачем?

– Шеф приказал взять его с собой на задание.

– С каких это пор научные консультанты выезжают на операции? – удивился Ник. – Не понимаю, зачем Стиву это нужно?

– Просто он хочет сам все увидеть, вникнуть во все мелочи, короче, присутствовать на реальной операции. Мне это непонятно, но с шефом не поспоришь.

– Но никто не требует от него ночью обыскивать квартиры наркодельцов, кроме того, это может быть опасно! Помнишь, как мы тогда нарвались на стрельбу. Я подумал – конец, если б не бронежилеты, были бы мы уже покойники, – раздраженно произнес Ник.

– Что взять с человека, который сидит на работе, как проклятый, все вечера, мне рассказали, что он даже в выходные иногда появляется, – прокомментировал напарник и, многозначительно посмотрев на Ника, покрутил пальцем у своего виска.

– Странный парень! Что он хочет этим доказать?

– Может, выслуживается перед шефом? – предположил Ален.

– Но шеф, мне кажется, не воспринимает его очень всерьез, – отозвался Ник. – За глаза всегда называет «наш профессор». Мне даже иногда кажется, он над Стивом немного подтрунивает, типа все занимаются делом, а этот всё где-то витает…