У Юли отмечалась лишь одна странность – ещё во время трудной беременности ей эскулапы посоветовали беречься от инфекций и, буде случится столоваться в общепите, как-то дополнительно дезинфицировать ложки-вилки. Юля это придумала делать гениально просто: доставала газовую зажигалку и незаметно опаляла столовые приборы, а потом тщательно протирала бумажной салфеткой перед употреблением. Беременность давно прошла, а привычка прижилась. И когда Виталий бывал с Юлей в кафе или ресторане, не важно – тет-а-тет либо в коллективе – он всё никак не мог привыкнуть к такому поведению подруги: Юля обязательно опаляла свои металлические приборы зажигалкой, протирала и только тогда приступала к трапезе. Впрочем, эта милая особенность Виталию не мешала и он её практически не замечал.

Юля, однако, была хорошей матерью, всё свободное время уделяла развитию Лёшика: сначала малышкина школа «Буки-веди», народные танцы «Гусельки», уроки английского, которые она вела сама, а в последний год ещё и секция дзюдо – спорт нашей политической элиты! Юля была без ума от сына, из частых командировок обязательно привозила ему развивающие игры – лего, паззлы, конструкторы-трансформеры, хорошо изданные книжки. Из командировки в Париж собиралась доставить любимому чаду цейсовский школьный микроскоп. Смеясь, постоянно пересказывала Виталию смешные словечки, которыми Лёшик регулярно радовал мир. Например, когда ему было два года, он изучал с мамой пальцы рук и выдал:

– Эта больсой!

– Молодец!

– Эта – укасятельный.

– Отлично!

– Эта… следний?

– Умница!

– Эта… безумный!

– О-о-о! Шедеврально! – радовалась мама.

– А эта – бензинчик!

Виталий не сдержался, наклонился к брусничинке соска и лизнул её. Ягодка оказалась сладковатой, немного шершавой, тёплой и упругой. Юля вздрогнула, распахнула карие глаза и засмеялась:

– Самоходов, да ты шалун! Мало тебе ночных утех, сластолюбец! – Она обняла Виталия за шею загорелой крепкой рукой, притянула к себе и поцеловала в губы. Потом выпростала из-под одеяла длинную ногу с шикарным алым педикюром и полюбовалась растопыренными пальчиками. Пальчики выглядели как головки зажигательных патронов, нацеленных в сердце мужчин. Юля была ухоженной, спортивной женщиной, регулярно ходила на фитнес, в солярий, дважды в неделю со школьных времён играла в волейбол.

– Юльчик, доброе утро! Вставай, лапуся, пора! – прошептал её мачо, сдерживая романтические фантазии в рамках разумного. От бурного вечера с возлюбленной тело всё ещё наполняла приятная истома. Загудел зуммер будильника, на табло значилось 07:30.

– Самоедов, а что у нас будет на завтрак? – по-кошачьи потягиваясь, соблазнительно выгибаясь и зевая, промурлыкала Юля.

– Думаю, изысками и объёмами нас не побалуют: гостиничка недорогая, сэкономил на нас шеф. Будет, скорее всего, континентальный утренний стандарт – по паре круассанов, варёное яйцо, йогурт да кофе с сыром. Это тебе не Финляндия какая-нибудь – вот там утренний завтрак в гостиницах это нечто! Ну ничего, мы в обед своё наверстаем. У нас, если помнишь, в десять встреча с Леоном, а в двенадцать – рандеву в кафе у Елисейских полей с Хасаном. Там и будет серьёзный разговор, как сказал Макар. Хасан может много интересного поведать. Не забудь зарядить диктофон и взять запасные аккумуляторы к камере.

– Самосвалов, не нуди! У меня всегда всё готово.

В редакционном задании значились интервью с людьми, близко знающими организаторов январского теракта – расстрела журналистов за карикатуры на пророка Мухаммеда. На них «Пересвет» вывели через свои каналы какие-то серьёзные люди из спецслужб. По предварительной ориентировке исламисты этим летом планировали в Европе серию схожих терактов. Информацию об этом плане, его возможные детали и должны были раздобыть Виталий и Юля. А «Пересвет» получил шанс прославиться сенсационным материалом. Большего Макар Иваныч Виталию не сказал. Лишь кивнул головой на потолок и округлил глаза: мол, сам понимаешь, откуда слив и куда ветер дует. Время и места встреч, имена и приметы собеседников были даны в приложении к заданию.