Нужно посмотреть, что у него внутри.

«Нашел ученого! Не хочу я ковыряться в этой твари!»

Риз, твое поведение характерно для человеческой особи, не справившейся с пубертатным периодом.

«Что ты такое несешь, Зиро?»

Перевожу на язык Галатеи. Вытри сопли и веди себя как мужик. Нам нужно узнать, чем напавшие насекомые отличаются от тех, что изначально выращивали амазонки. Это важно.

Я тяжело вздохнул и достал нож. Что-что, а переступать через свои «не хочу» чаще всего у меня получалось. После нажатия кнопки одна сторона лезвия вспыхнула красным. Почти лазерный меч амазонок, только калибр поменьше. Режущая кромка легко погрузилась в панцирь насекомого, и меня обдало паленым смрадом. Сдерживая рвотные приступы, следующие минут пятнадцать я изображал из себя заправского мясника. Под чутким руководством Зиро прыгун был разложен на части. Отличий от обычного кузнечика, пусть и увеличенного в размерах, нашлось много. Передо мной лежал какой-то мутант. Видоизмененные изначальные и появившиеся новые органы, нехарактерные для насекомых, экзоскелет, образовывающий внутренние ребра жесткости, и главное – синее ядро, которое я выковырял из-под грудного панциря. Именно от него и расходились по телу необычные сосуды. Что интересно, все эти изменения выглядели незаконченными. Будто тварь не успела дорасти до взрослой стадии.

Вы спросите, откуда я столько знаю о насекомых, да и прочей живности, которую не мог встретить ни в лаборатории, ни тем более на безжизненной Террании? Конечно, информация от Зиро выручала, но есть кое-что, в чем мне следует признаться. В моем жутком детстве было еще одно светлое пятнышко помимо Митры – изучение биологии. Пусть для нейроагентов это была избыточная информация, но амазонки считали прививание любви к всяческим видам живности и растениям одной из составляющих их «правильного» мировоззрения, противоположного индустриализму Республики.