– О, а чего это так, почему обратно длиннее?

– Ты чего? – Самсон глянул на меня как на балаганного дурачка. – Обратно же в гору, а это тяжелее.

И правда, чего это я? Это ж надо так было перед пацаном опростоволоситься.

Пододвинул ближе к себе небольшую крынку, накрытую кусочком кожи и крепко подвязанную шнуром. Чего тут у нас такое? Приложился губами к краю.

– Молодое, как раз к сыру. – мальчишка указал на крынку.

В сосуде было молодое вино. Неплохо тут кормят, в деревнях.

– Малец, присоединяйся. – предложил я еду Самсону, подумав, что мальчишка может быть голодным.

– Не-е. – отказался пацан, помотав головой. – Мне гор обещал куропатку запечь.

И тут я понял две вещи. Первая, я разговариваю с мальчишкой на неизвестном мне языке, но при этом, прекрасно им владею и без труда понимаю мальца. Вторая, я до сих пор не задал главного вопроса, который должен был у меня возникнуть, как только появился пацан.

– Слушай, Самсон, а разве это безопасно, ходить в дом к дракону?

– Да что ты, конечно нет. Обычно все, кто сюда входит, тут и гинут. Гор только мне позволяет к нему приходить.

– И как же так получилось? Чем это ты заработал такое снисхождение?

– Да ты не верь тому, что говорят про драконов. – деловито заявил мальчишка. – Большинство из них, свято чтят законы Ночи и не вредят людям.

Я поднял брови от таких нравоучений.

– Вот смотри, – продолжил малец, распахивая отворот кафтана. – он мне жизнь спас, из лап Ночи вырвал. Ты ведь тоже его кровь пьёшь?

На груди Самсона, в области сердца, была огромная отметина, от колотой раны, и ещё кое-что, что он прикрыл ладонью. Я поманил к себе мальца, попросив показать то, что он так неумело пытался спрятать. Мальчишка мялся, глядя на меня жёлтыми глазами, которые так подходили к его веснушкам.

– Можно? – попросил я, отодвигая пальцем край одежды.

– Не сдох ещё? – довольный голос дракона заставил Самсона отпрянуть, но я успел увидеть нечто вроде броши, вживлённой в кожу, украшенную семью серыми кристаллами-лепестками, собранными в цветок.

Осмотрев меня, дракон сцедил свою кровь в металлический сосуд формы кубка, протянул мне, скорее всего, произнёс какое-то ругательство, втянув ноздрями воздух.

– Ну, ты знаешь, что делать.

И снова был огонь и раскалённый метал, и снова был сон. Во сне я вновь продвинулся немного дальше. Видел, как девушка зачем-то прикрыла своё ушко волосами, причём, сделала это так необычно, словно задвинула занавеску, и что-то говорила, держа свою руку в области моего левого уха или щеки. А ещё, в этот раз, я разглядел два аппетитных полушария, так маняще демонстрирующих свои упругие объёмы в вырезе медицинского халата.

Выходит, что моя прекрасная незнакомка медсестричка. Уж у такой, я бы полечился.

Рожа расплылась в блаженной улыбке, по телу пробежала волна тепла и возбуждения, найдя себе выход как раз там, где полагается. От такой приятной неожиданности, я тут же поднялся на руках, подтянув своё тело спиной к стене. Я чувствовал ноги. Еле-еле, но чувствовал. Ощущения были такие, будто ухитрился отсидеть сразу обе.

– Горыныч! Самсон! – позвал я, но так и не дождался ответа.

В помещении было мрачновато, синий факел горел, слабо освещая пространство входа. Огонь словно услышал мои мысли, забегал по факельной чаше, разгораясь всё ярче, проявляя из полумрака, содержимое моей комнаты.

Ушат, что вчера стоял в углу, отсутствовал, но на его месте обнаружилось перевёрнутое ведро, на котором расположился медный разнос, с накрытыми полотенцем продуктами.

Медленно, страшно боясь резких движений, я опустил со скамьи ноги. Коснулся босыми ступнями пола, ощутил прохладу камня. Передвинулся по лавке как можно ближе к ведру, попробовал встать.