Вот так чудесным образом в первый день приезда Миша решил финансовый и жилищный вопрос. Теперь у него была связь, деньги на первое время и уютная достойная квартира в центре Москвы.

Оставшись один, он записал для Эндрю длинное видеообращение (они об этом договорились при расставании), в котором поведал товарищу о невероятных знакомствах и приключениях, произошедших с ним в дороге и по прилету в столицу. «Кто его знает, может во мне действительно дар какой-то открылся на родной земле?» – шутил Миша, посмеиваясь в камеру.

Закончив запись, он сладко уснул, укутавшись в легкое летнее одеяло. Ему снились белые березки, купола православного храма, размашистый танец матросов под русскую песню и ласковая улыбка бабушки Даши в очках Оксаны Вадимовны Златопольской.

За круглым столом сидело двое гоблинов: Марк Антонович и лысый. Третье кресло было пустым.

– Гогозин в своем репертуаре, опять опаздывает, – произнес лысый, посматривая на часы.

– Ну да, любит он это дело…

– И так, сколько я себя помню, еще с учебки. Сейчас опять скажет, что в пробке застрял.

Лысый выглядел недовольным. Но было видно, что недовольство это деланное и мужчины совершенно не сердятся на своего коллегу.

– Ну что ж, ему же хуже. Начнем без него. Чего там у Вас интересненького, Николай Игнатьевич?

– Да так, есть кое-чего забавного по мелочи.

Он протянул собеседнику листок А4. Марк Антонович пробежал глазами по тексту, напечатанному замысловатым шрифтом под русскую буквицу:

«Концепция «Скрепа». №2247/147. Семейный вождь.

Вы спросите, кто для нас Казимир Казимирович? И я отвечу: Казимир Казимирович для нас то же самое, что для наших советских предков Владимир Ильич – верховный вождь и духовный предводитель. Только наш вождь намного круче советского. Наш вождь – улучшенная модель. Советского вождя называли живым, но он был мертвым и лежал в мавзолее на поверхности земли. Наш вождь – жив и сидит в мавзолее под землей.

Но нет предела совершенству, и прогресс не стоит на месте. Наш вождь непременно будет модернизирован. Благодаря технологии искусственного интеллекта, вскоре он станет буквально членом каждой семьи. Его можно будет потрогать, с ним можно будет поговорить, его можно будет обнять. Он будет мягким и теплым. Он будет неотличим от живого человека. Естественно, чем состоятельнее гражданин, тем более качественного вождя он сможет себе позволить. Гражданам победнее будет предложен бюджетный вариант, который можно будет приобрести в рассрочку или ипотеку».

Марк Антонович оторвал глаза от текста.

– Суйков? – спросил он.

– Суйков, – подтвердил лысый.

– Бедолага. Видно, что переживает.

– Ну да. Никак не смирится с опалой. Сидит у себя в каморке в «Неброской тишине» и строчит от скуки подобную галиматью по пятнадцать-двадцать листов в неделю. Но что делать, приходится читать. А вот еще.

Лысый перекинул изображение со смартфона на большой экран на стене. На танцплощадке какой-то коллектив исполнял песню и плясал с зажатыми носами.

– Чего это они с зажатыми носами? – поинтересовался Марк Антонович.

– Это попытка нащупать нью-рашн-стайл в музыке и танцах. Ну не все же нам с Запада тырить. Нужно что-то свое придумывать, оригинальное, самобытное, чтобы ни у кого такого не было. А танец этот, между прочим, народ подхватил – его теперь даже на дискотеках молодежь танцует.

На следующем кадре пожилой чернокожий мужчина в форме казачьего есаула пел заунывную песню про прогулку с конем по полю.

– Ну как? – поинтересовался лысый.

– Никак, – спокойно ответил Марк Антонович.

– А это – наша работа над новым национальным брендом продуктов питания.