– Куда ты?

– На улицу, – растерялась девушка.

– Не надо, мы едем дальше, нам ниже.

– Что? Прямо сейчас? Прямо тут? Это лифт в ад? – занервничала Катя.

Иван не ответил, а просто улыбнулся. Он нажал кнопку закрытия дверей, потом три раза – кнопку шестого этажа, затем ткнул кнопку остановки лифта и зажал вместе цифры один и три, затем прислонился к стенке. Двери закрылись, и лифт резко сорвался вниз. Катя даже немного подпрыгнула, когда почувствовала, что кабина будто уходит из-под ног. Счетчик этажей быстро отсчитывал в минусовую сторону двузначные, а вскоре и трехзначные числа. Иван стоял непоколебимым, а Катя уже боялась сильней, чем тогда на пляже. Лифт начал замедляться и вскоре плавно остановился. Счетчик показывал этаж минус шестьсот шестьдесят шесть. Двери открылись, и Катя увидела очень темное пространство, напоминающее пещеру. Иван вышел, а девушка просто выглядывала из светлой кабинки лифта.

– Иди за мной и ничего не бойся.

– Хорошо, – ответила Катя, пытаясь побороть страх.

– Тут будет большое разнообразие различных языков и диалектов, давай я сниму языковой барьер. То есть ты будешь понимать всех, а все будут понимать тебя, – сказал Иван и дотронулся до ее лба. – Ну вот, изменилось что-то?

– Нет, все как было.

– Хорошо, ты все понимаешь, ведь я спросил у тебя на иврите.

– О как, значит, работает, – заключила Катя.

Иван отправился в темноту, девушка быстро подбежала к нему. Ее глаза начали привыкать к мраку, и она уже смогла различать очертания. Действительно, стены были полностью каменные, будто они находились внутри какой-то горы. Ровный каменный пол не имел стыков. Катя почувствовала, как от пола веет холодом.

– Почему тут так холодно? Это же ад, я думала, что тут теплее.

Иван обернулся и улыбнулся.

– Сейчас зайдем в мой кабинет и станет теплее.

Они подошли к большим железным дверям, украшенным разнообразными узорами, сверху над ними виднелся будто вбитый в скалу знак, похожий на вилы. Катя приблизилась и поняла, что на дверях были изображены различные страдания: люди горели, их разрывали, варили в котлах, душили, подвешивали крюками за кожу.

– О боже, – она закрыла рот рукой, – какой ужас.

– Тихо, – серьезно сказал Иван, – не надо тут говорить это слово, иначе тебя услышат.

Рядом с дверью висела табличка с надписью.

– Это на латыни, – указал Иван на табличку, – переводится как «Оставь надежду всяк сюда входящий». Это придумал один поэт, когда познакомился со мной, а мне так понравилась эта фраза, что я решил сделать табличку и повесить перед дверями.

– Данте, – сказала Катя. – Я читала произведение, где это было написано.

Иван улыбнулся.

– Готова?

– Я думаю, что это было плохой идеей, но, как ты сказал, до конца, – ответила Катя и выдохнула.

– Вот и умница.

Дьявол открыл двери. За ними был просторный зал метров пяти в высоту, с колоннами, поддерживающими потолок. Всё из холодного камня, стены были такими же гладкими и ровными, как пол. Слева от входа в середине стены в огромном камине больше человеческого роста пылал огонь. В противоположном конце зала шагах в двадцати находился широкий красный пьедестал с тремя ступенями, а по центру его, упираясь спинкой в стену, стоял трон. С потолка свисали большие каменные люстры, в которых горели свечи. Место было больше похоже на зал для пиров в замке, чем на ад.

– Папочка дома! – крикнул Иван.

В ответ не последовало никакой реакции.

– Интересно, – сказал он, – никого вроде нет. Проходи, не бойся.

– Спасибо. Это и есть ад?

– Это пока только мой рабочий кабинет, ну или типа того, – ответил дьявол. – Видишь камин? Вот в нем и есть вход в огненное царство, а тут я в свое время мог побыть один, мог устраивать пиры, принимать с вопросами и предложениями, в общем, здесь я вел себя так, как обычно ведут себя короли.