– Будем сидеть молча? – удивив меня, спросил Витька и похлопал по карманам.

– Можем молча ходить, если не надоело еще.

Парень хмыкнул и продолжил поиски. Вскоре достал небольшую коробочку, нажал на кнопку и принялся ждать. Правда, почти сразу же покрутил ее в руках, удивленно приподнял брови и, не удержавшись, заметил:

– Разрядилась что ли?

Я усмехнулась, но пояснять, что здесь электронные сигареты работать не будут, не стала. Чего расстраивать бойца, так мечтавшего красиво покурить.

Витька же как-то грустно вздохнул, вернул коробочку на место и принялся изучать меня. Его спокойный взгляд не выражал каких-то ярких эмоций, но прочитать в нем легкое удивление мне все-таки удалось. Создавалось такое ощущение, что только сейчас парень разглядел, кого они так уважительно и осторожно называют на «вы» и за кем были отправлены в составе трех боевых единиц (Луншин не в счет, он быстро провалил тест на внимательность).

Впрочем, чего еще можно было ожидать от отшельника, живущего в глуши, где не бьет даже спутник? Неужели кто-то из отряда думал, что его встретит здоровый амбал под два метра ростом и примерно такой же в обхвате? Или, может, готовились к радушному приему пышногрудой девицы, расхаживающей по грядкам в шикарных сапогах выше колена с каблуком не меньше семнадцати сантиметров?

Тогда его удивление и разочарование можно понять. Сто шестьдесят пять сантиметров слабо дотягивают до роста мощного и потенциально опасного бойца или убийцы, каким его обычно представляют в фильмах или военных программах. А грудь… никакие носки и пуш-апы мира не превратят меня в желанную красотку. Уж простите, мои нолики можно прикрывать крестиками.

Да и пусть высокие, но все же военные сапоги никак не могли сойти за сексапильные, в которых обычно и представляют себе роковых женщин подавляющая часть мужского населения, когда фантазирует об опасной близости.

И уж точно никто не мечтает о тощей, хамоватой девчонке с взлохмаченным хвостом, приглаженным мокрой ладошкой, еще и наряженной в старую, растянутую футболку с каким-то выцветшим принтом, на котором ни надписи, ни рисунка уже не разглядеть. Хорошо хоть штаны пусть и повидавшие виды, а все же целые… почти. За столько лет я научилась зашивать следы поношенности и дырки так, что сразу и не найдешь.

Так что до модели или супер-разведчицы с идеальным макияжем, маникюром и фигурой мне еще то ли расти, то ли проще сразу замотаться в два одеяла и забиться в дальний угол.

Отчего и вправду становится странно, что все поголовно в отряде так и не решились перейти в общении со мной на «ты».

Я уставилась в красивое поздне-летнее небо, звенящее своей великолепной синевой, и прикрыла глаза. Но наше молчание не продлилось долго. Витька все же решился вызвать меня на диалог:

– Как считаете, сколько им потребуется времени, чтобы добраться до точки и вернуться?

– Ну, вообще, это скорее я тебя должна спрашивать, на что способны эти ребята.

– А вы лучше знаете местность.

– Не эту, – ухмыльнулась я и выпрямилась, сев с подобранными ногами так, чтобы лучше видеть Витька.

– И все же.

– Давай прикинем. До точки тут шагать не больше двух километров. Обычно для преодоления подобного расстояния достаточно двадцати минут, если идти не торопливо. Но у вас есть обременение в виде Луншина и двух парней, которые даже на ровном месте способны ногу подвернуть. Так что предлагаю закладывать не меньше получаса. Потом потребуется время, чтобы все рассказать, уговорить отвезти вашего командира в какое-нибудь медучреждение или хотя бы до села к местному фельдшеру на осмотр, а заодно напомнить про отключение всей прочей техники. И если обратно отправится только один боец, причем любой, хоть Костик, хоть Андрей, он доберется самое долгое за восемнадцать минут. Так что, – я подсчитала в уме и заключила. – Меньше, чем за полтора часа не управятся. Никак.