– Жалко, что молока не принесли. Цены бы вам не было, – не удержалась я от замечания и оглядела пятерку балбесов, хранящих молчание. – Если вы дали клятву сохранить военную тайну любой ценой, то вытягивать из вас клещами ничего не буду. Мне-то никакого дела нет до того, что там происходит, – моя рука махнула куда-то в сторону леса, не особо задумываясь о направлении. – Но если хотите уговорить меня покинуть зону комфорта, то советую начать рассказывать сейчас, чтобы закончить к закату.

Мирные переглянулись друг между другом, но так и не решили, кто нарушит то ли клятву, то ли обещание, то ли приказ. Бойцы тем более не стали ничего говорить. Судя по всему, их инструктаж сильно отличался от остальных. Оттого они просто ждали разрешения вопроса, готовые в любой момент собраться и отправиться обратно – к точке сбора. А со мной или без меня – решать уже не им.

Устав от раздражающего ожидания, я придвинула к себе коробку от сухпайка и принялась спокойно складывать в нее пакетики:

– По сути, никто не исключает, что вам ничего и не рассказали, отправляя сюда. Просто дали задание привести меня, а больше-то вам знать и не надо. Но причина для того, чтобы отправиться к лосю на рога, изучать бобровые хатки, должна быть очень веской. Иначе выходит, что у вас в главнокомандующие затесалась парочка идиотов. В любом случае мне не очень хочется лишний раз выходить отсюда к людям, даже к ближайшему селу, не то что уж с вами куда-то топать. Поэтому не вижу ни единого основания для того, чтобы держать вас здесь, – я оглядела опустевший стол и закрыла коробку. – А это заберу в качестве оплаты за легкий перекус и порчу огорода. Когда еще такие красавчики забредут?

– Но нам же еще обратно идти, – неожиданно робко возразил Хвостик.

– Планируете добраться на чае, кофе, сливках и витаминах? Не думаю, что даже самые стойкие из вас продержатся на таком питании дольше одного дня, – я скрестила руки на груди и хмуро заметила. – Не понимаю, неужели за то время, что вы тут бродили, вам ни разу не пришлось охотиться? Даже грибы что ли не собирали?

– А какие из них съедобные? – осторожно спросил Мишка и тут же смутился под моим насмешливым взглядом.

– Выбрали бы кого-нибудь в качестве дегустатора.

– Я ведь серьезно.

– Ну, раз серьезно, то съедобные все, но лучше выбирать те, которые без юбочки.

Отряд снова переглянулся.

– Ладно, господа выживальщики, вы, как хотите, а я пойду проверю, как там ваш главный. Кстати, где его рюкзак?

Костик неуверенно глянул за спину, но указывать на место хранения поклажи Луншина не стал.

– Серьезно? – с насмешкой спросила я. – Что я оттуда упру? Мне просто нужна его кружка. У меня всего одна, – чашка с недопитым кофе поднялась вверх, демонстрируя свое одиночество. – И она сейчас занята. Или как вы предлагаете поить раненого? Думаете, ему пить не захочется?

Немного подумав, Витька встал из-за стола, прошелся до стены дома, где были сложены рюкзаки и вытащил из их горы один, совершенно не отличающийся от остальных. Только на краю, у самого донышка болталась кружка на карабине.

Парень ловко отстегнул посуду и протянул мне. А я вдруг в едва наступающих потемках приметила кое-что более полезное:

– А ну-ка дай мне рюкзак на минутку.

Парень с непроницаемым лицом продолжил держать перед собой кружку, а прочую поклажу отвел вправо, не приближая ко мне.

– Да мне на фиг ничего не нужно лишнего, – раздраженно произнесла я. – Дай проверить одну вещь, и я пойду помогать твоему командиру.

– Отдай уже ей рюкзак, – нервно приказал Мишка и фыркнул. – Иначе мы никогда тут не разберемся. А уже и вправду комары пошли, сожрут нас еще.