Меня тошнило, трясло, бросало то в жар, то в холод, мучила жажда, и так больно мне еще никогда не было. Но идти обратно я не собирался, так как там могут появиться еще люди, желающие убить меня. Нужно ждать темноты, и только тогда я смогу отправиться на поиски обезболивающего. Так я и лежал, поскуливая, пока не потерял сознание.

Пришел в себя я только вроде как под утро, так как над рекой, через которую и проходил мост, сейчас стоял густой туман. На улице светало, сломанная рука и плечо продолжали болеть все так же сильно, а во рту была словно пустыня. Приложив титанические усилия, чтобы подняться на ноги, которые все так же тряслись и подкашивались, я начал потихоньку выбираться из-под моста и отправился к шиномонтажке. Чувствовал я себя просто отвратительно, и каждый шаг давался с огромным трудом, во рту был отчетливый вкус крови, рвотные позывы постоянно проявлялись, но желудок был пуст. Я передвигался словно в бреду и сам выглядел словно зомби, весь в крови, со сломанной рукой, что-то там скулю и завываю от боли, только хочу не мозгов, а воды и свои таблетки. Что творилось в округе, я даже не замечал, просто ничего не видел, перед глазами была пелена и темнота. Делал шаг за шагом, но вдруг все померкло, и я, не дойдя каких-то метров двести до нужного места, просто упал на накатанную грунтовую дорогу.

Сколько я опять пролежал на земле, не имею представления но почувствовал, что кто-то коснулся моей шеи, а потом, словно из-под воды, услышал голоса.

– Командир, тут двухсотый лежит! Весь горит просто, вот-вот концы отдаст. – прозвучал мужской грубый голос.

– Чипированный? – раздался второй голос.

Мою голову кто-то поднял за волосы и, отклонив в сторону, ответил:

– Нет, это, походу, он ту парочку укокошил! – ответил первый голос. – Добить его? Или как? – уточнил он.

– Нет, тащите в машину, поможем человеку. – ответил старший.

Приоткрыв глаза, я увидел, что вокруг царила темнота, перед глазами была все та же пелена, чувствовал я себя максимально паршиво.

– Воды. – лишь смог прошипеть я.

– Сейчас все будет, потерпи, братское сердце. – ответил мне кто-то, и меня погрузили на носилки, я отключился.

Затем почувствовал, как меня куда-то затащили, и, приоткрыв мой рот, стали тонкой струйкой заливать в него воду.

– Спа-си-бо. – прошептал я, напившись.

– Что скажешь, док? – услышал я новый голос.

– Хреново, открытый перелом, большая кровопотеря, все ткани воспалены, у него еще и плечо какое-то кривое, видимо, ему уже доставалось, только ампутация, иначе никак. Еще глазные яблоки воспалились какого-то черта, вероятно, он еще и ослепнет, в общем, этот человек станет обузой. – констатировал доктор.

Свет опять погас, периодически я приходил в себя, но ничего не чувствовал и не слышал. Словно и нет меня вовсе, ни тела, ни боли, ничего, просто оглушительная темнота, и все, а я в ней летаю, как бесплотный дух. Так продолжалось какое-то время, пока в нос не ударил резкий аммиачный запах.

Придя в сознание, я попытался открыть глаза, но мои веки были закрыты и жестко зафиксированы какой-то повязкой. А еще я не чувствовал своей левой руки, ее словно не было, но при этом не ощущал никакого дискомфорта и боли.

– Как ты, боец? – раздался голос сбоку от меня.

– Да вроде ничего, только глаза открыть я не могу. – прошептал я, затем попытался присесть, но понял, что зафиксирован на кровати какими-то ремнями.

– У меня для тебя плохие новости, нет у тебя больше глаз и руки тоже нет, ты прости, что так преподношу тебе все это, но времена сейчас крайне мрачные и суровые наступили, и сюсюкаться мне с тобой некогда. – ответил мне человек.