«Это на Земле слабоумие освобождает от ответственности. У нас нет» – глаза Ирочки совершенно серьезны.

Вот как… Выходит, даже самая высокоразвитая цивилизация не гарантирует своим гражданам счастья?

«Гарантирует. Но как трудно бывает ждать свою судьбу!»

– Послушай, племяшка, – моя жена ласково берет девушку за руку, гладит. – А может, ты придираешься, а? Небольшие зазоры на диаграмме еще не говорят…

– Во-от такие зазоры! – Кеа показывает руками. – Нет, тетя Иолла, моя судьба, видать, еще впереди. Кстати, уж тебе-то вообще следует молчать. Ты за своей судьбой на чужую планету забралась!

Она вновь развеселилась.

– Нет, точно, пойду-ка я в миссионеры! Дядя Рома, у вас там как насчет женихов? Много еще желающих стать биоморфами?

– Ага, наконец-то!

Проем в жилище Ирочкиного брата зачем-то затянут почти по грудь необычными перилами из густой сетки. Правда, при нашем приближении перила слегка опустились, позволяя без помех влететь в комнату, но тут же поднялись снова.

Ирочкин брат, которого я уже помимо своей воли зову Федей, обнимает сестру и одновременно хлопает меня по спине развернутым крылом, так что от неожиданности я чуть не падаю.

– Проходите, гости желанные, чай кипит, варенье сохнет…

– Не заговаривай мне зубы, – смеется Ирочка. – Показывай.

Жена братца Феди, Полуночная заря, а коротко – Лоа, уже несет на руках младенца. Впервые в жизни я вижу ангельского младенца.

– Познакомьтесь. Смотрящий из поднебесья, но пока что можно просто Уэф. Он не обижается.

Ирочка берет младенца на руки, и становится видно, что на спине у малыша уже вздулись изрядные бугорки. Зачатки крыльев. А хвостик?

– А хвостика уже нету, – смеется мать, уловив мою мысль, – мы уже большие! Мы уже и титьку бросили, вот, – она естественно и бесстыдно щелкает себя по соску, уже почти принявшему прежний размер.

– У него уже зубки, – улыбается Кеа. – Так что будьте начеку.

Все смеются, и я тоже. Легко мне с ними, вот что.

– Можно?

Я осторожно беру малыша на руки. Да не такой уж маленький…

– Так ведь ему скоро год, – смеется Ирочка. – Ну молодцы. Папа был вне себя от восторга. Внук, не шутка!

– А внучка, значит, так себе? – возмущенно фыркает Кеа.

– Внучка – пройденный этап. Наверное, в свое время тобой восторгались не меньше, племяшка.

Крохотный ангелочек между тем, тараща глазенки ярко-синего цвета, тянет мой палец в рот.

– Осторожно!

Я завертел головой. Что? Где? Откуда этой крохе угрожает опасность?

Резкая боль пронзает палец. Ай!

Мать мягко, но решительно отнимает мой палец у маленького Уэфа и маленького Уэфа у большого глупого дяди. Я смотрю на указательный палец – кровь.

Вот никому бы не поверил, что маленькие ангелочки так больно кусаются…

– … Нет, погоди, я не поняла. Зачем бетоном-то заливают? Да, и этим… асфальтом, да. Зачем это надо? Почему все эти ваши машины не могут передвигаться прямо по грунту?

Лоа, невысокая женщина с мягким, каким-то уютным (у нас бы на Земле сказали – домашним) обликом, странным образом сочетающем в себе хрупкость и округлость, никак не может уяснить принципы организации автомобильного транспорта. Она работает в управлении грузопассажирских перевозок, заведует вот теми самыми транспортными коконами. Это вообще довольно редко встречается – муж, жена и дочь имеют совершенно разные профессии.

– Вообще-то могут, – я солидно отвечаю на поставленный вопрос. – Но видишь, какое дело: при передвижении по мягкому грунту автомобили нарушают почвенный покров…

– Да почему нарушают-то?

– Высокое удельное давление на грунт… – уже беспомощно лепечу я.

– А что мешает сделать его низким?